Пятая Космическая
Шрифт:
– Значит, марсиане так и не сняли с этого фронта свой Четвертый флот?
– Нет. Вместо него в ударную группировку влились корабли Седьмого флота. – Дюссон хмуро взглянул на президента. – Если мы подождем еще немного, к ним присоединится и Шестой флот. С двумя космопехотными армиями на бортах.
– Но его удерживает Овчаренко!
– И что толку? Марсиане порвут наши орбитальные заслоны в клочья и без Стивенсона. Его группировка потребуется марсианам для захвата планет. Если мы уничтожим Стивенсона, Марс победит в космосе, но ему будет нечем штурмовать грунт. Это конечно не тот расклад, что хотелось бы, но лучше, чем поражение.
Что-то в аргументах Дюссона было не так, Френо чувствовал это печенкой, но выявить фальшивые нотки он был не в состоянии. Он уже и соображал-то с трудом.
– Делайте
– Эскадрилья «Марк-3» уже вышла в поход. Бомберы на полпути к цели. Они ждут подтверждения приказа. Вы подтверждаете приказ о начале операции «Татьяна» против Колонии Лидия? – повысив голос, уточнил Дюссон.
– Подтверждаю, – кивнул Френо.
– Разрешите выполнять?
Президент снова махнул рукой и отвернулся. Когда Дюссон вышел, Френо просто упал ничком на кровать и тихо заскулил.
5. Июль 2290 г., Колония Лидия.
Полковник Холли, еще час назад такой важный и высокомерный уроженец Нью-Орландо, что в Южной Сидонии, выглядел теперь, как побитая собака. Он стоял перед генералом Стивенсоном, глядя в пол и нечленораздельно мыча, когда командующий применял особо обидные для марсианского джентльмена словечки. Стоящий навытяжку позади полковника майор Джемисон даже немного сочувствовал непосредственному начальнику. С тем, что Холли полная тактическая бездарность, майор был согласен, а вот насчет «наряженного гея в бриолине» сомневался. Холли, конечно, любил наряжаться в увешанную побрякушками и подогнанную по фигуре униформу, но красовался исключительно перед штабными девицами. Что такое «бриолин» Джемисон и вовсе не знал. Наверное, что-то вроде вазелина, только специально для геев. Майор незаметно ухмыльнулся. У военных половые проблемы – больное место. Львиная доля шуток, да и ругательств, базируются именно на этой платформе. Почему так – вопрос к психологам. Сам Джемисон строил на этом фундаменте вообще сто процентов своих многоэтажных ругательств (шутить он не умел), и даже самые завзятые сквернословы признавали, что майор в этом деле ас из асов. Некоторые даже искренне восхищались этим наименее опасным из талантов Мясника и пробовали выведать секрет, но Джемисон тайну своей одаренности не выдавал никому. А между тем ларчик открывался просто: так зло и виртуозно сквернословить майора заставляло жуткое чувство ущербности. Ведь в интимном плане Джемисона не интересовали ни женщины, ни мужчины. Вернее, женщины его интересовали, но у него с ними ничего не получалось. Последние двадцать лет он был полным нолем в постели, и этот факт постепенно привел его психику в плачевное состояние. Когда он видел привлекательную бабенку, ему почему-то хотелось выругаться и пустить кровь. Необязательно этой бабенке, можно кому-нибудь еще. Врагу, преступнику или нерадивому подчиненному. Если не убить, то хотя бы дать в зубы или врезать плетью по голой спине. С оттягом, до крови, и, конечно же, грязно ругаясь между взмахами. А поскольку смазливых баб в форте Гатлинг было предостаточно и видел их Джемисон по сто раз на дню, доставалось солдатам от майора каждые пять минут. Потому его и прозвали Мясником.
Нельзя сказать, что эта психологическая проблема не волновала самого майора. Волновала, да еще как, но единственный сеанс психотерапии, на который решился Джемисон, закончился скандалом. Доктор, заявивший, что все беды плечистого и рослого ирландца связаны с неизлечимой импотенцией, лишился двух передних зубов, а Джемисон, получив привычное удовлетворение от вида крови и длинной нецензурной речи, клеймящей доктора и его родню, как злостных извращенцев, зарекся ходить к докторам, только если они не дантисты. Дантистов Джемисон уважал как своего рода коллег. Они делали людям больно и пускали кровь, майор подозревал, что так же как и он, получая от мучений пациентов и вида выдранных окровавленных зубов тайное удовольствие. С тех пор волнение за свое психическое благополучие превратилось в запретную тему, которую Джемисон избегал обсуждать даже с внутренним «я», с тем самым, которое частенько просыпалось по ночам и мучило майора досужими разговорами.
Поначалу справляться с болтливым и ехидным «Джемисоном-2» было нелегко. Он все время норовил завести разговор о бабских прелестях. Но когда майор стал комендантом
– Я отстраняю вас, полковник Холли, от командования гарнизоном!
Эта фраза вернула Джемисона к реальности. Холли отстранен? И кто будет командовать вместо него? Сердце сладко защемило. Так бывало, когда плеть вспарывала нежную кожу какой-нибудь арестантки и капли крови брызгали майору в лицо. Джемисон задержал дыхание. Сейчас Стивенсон просто обязан сказать: «принимайте командование, майор Джемисон».
– Принимаю командование на себя, черт бы вас всех задрал! – прорычал Стивенсон.
Майор разочарованно выдохнул.
– Да, сэр, – промычал Холли. – Понимаю, сэр.
– Вон отсюда, тупой индюк! – Стивенсон брызнул слюной. – А вы, майор, останьтесь!
Джемисон даже не взглянул в сторону удаляющегося на негнущихся ногах полковника. Майор преданно вылупился на генерала.
– Я получил сообщение по гиперлинии, – чуть успокоившись, сказал Стивенсон. – Дивизия быстрого реагирования генерала Прайса и два мобильных батальона из форта Пайн скоро будут здесь. Десантная группа Шестого флота тоже готова к высадке. Часа через два в районе форта Гатлинг не останется ни одного землянина.
– Отлично, сэр!
– Да, это плюс, Джемисон, но вы же знаете, что десантники генерала Гордеева не отступят.
– Да, сэр!
– Но нам больше нечем их контратаковать!
– В этом нет необходимости, сэр. Купола удержат землян до подхода наших.
– Вы так считаете? – Стивенсон развернул висящую в воздухе над компом голограмму, так, чтобы Джемисон видел подписи чуть ниже «картинки».
– Сейс... мо... грамма, – прочитал майор. – Землетрясение, сэр?
– Четыре землетрясения! – генерал взмахнул рукой и сейсмограмму сменил объемный виртуальный макет форта: от куполов, до подземных коммуникаций. – Земляне роют под форт подкоп, майор! Инженер-капитан Зарайтис утверждает, что две из четырех землероек идут точно на подвалы штаба. Понимаете, что это значит, Джемисон?
– Да, сэр, – майор энергично кивнул. – Мы блокируем землян в подземелье. Они не выйдут на поверхность.
– Нет, майор, вы не поняли. Они не собираются выходить! Они хотят отключить генераторы куполов, которые упрятаны под южным крылом штабного здания! Поэтому землян следует не блокировать в подземелье, а встретить ураганным огнем, когда они только полезут в наш подвал через пролом в стене. Отправьте в подземелье самых опытных бойцов. Земляне не должны прорваться к генераторам!
– Да, сэр! Я лично возглавлю противодиверсионный отряд! Разрешите привлечь к операции весь Отдельный батальон рейнджеров?
– Можете загнать в подвалы гарнизон целиком, но убейте всех землян, майор, – устало сказал генерал. – Глупо будет сдать форт и погибнуть за час до победы.
– Да, сэр! – Майор отдал честь и собрался уже броситься выполнять приказ, но путь ему преградил взмыленный посыльный.
– Сэр, на втором посту проблемы со связью, сэр!
– И это повод врываться без доклада? – Стивенсон упер руки в бока. – Что за срочность, рядовой?
– Там парламентер, сэр! – Рядовой вытянулся в струнку.