Пятая профессия

Моррелл Дэвид

Затем врач перешел к снимкам Акиры и, объяснив, что на них запечатлено, подвел итог сказанному:

— Никаких повреждений не обнаружено. Ни малейшего следа калийных отложений, которые неизбежно появляются в местах переломов. Почему же вы сказали, что и у одного и у другого были сломаны руки, ноги, ребра, травмированы черепа, в то время как ни одного из названных вами повреждений рентген не показал?

— Мы думали, что все было так, как мы сказали, — пояснил Акира.

— Думали? Описанные выше травмы должны были бы причинить вам такие страдания, которые невозможно забыть. А вы, похоже, не вполне уверены в том, что действительно

пережили нечто подобное.

— Все было именно так, как мы сказали, — заверил врача Савидж.

Его охватила дрожь. Рейчел сжала ему руку.

— Вы не могли страдать, — продолжал врач, — потому что были совершенно здоровы.

— Можете мне поверить, я говорю правду. Нам предстоит как следует разобраться что к чему.

— Прежде чем вы станете в этом разбираться, попытайтесь ответить еще на один вопрос, — не унимался врач. — Меня смущают странные совпадения. Вы заявляете о совершенно идентичных ранах, которых на самом деле у вас не было. Ладно. Но на снимках у вас обоих видны следы хирургических операций, — он указал карандашиком на снимки, — никак не связанные с мнимыми переломами костей.

— Да, нам обоим вырезали селезенку и аппендицит, — сказал Акира.

— Вы мне показали соответствующие шрамы. Они выглядят в точности так, как если бы эти органы действительно были удалены. Однако рентгеновские снимки не могут служить бесспорным подтверждением моего заключения. Это можно установить только хирургическим путем. Но сейчас речь о другом. Операция, о которой я говорю, была проведена у вас не на теле, а на черепе.

— Что?! — удивленно воскликнул Савидж.

— А-а, понятно. Из-за повреждений черепа, — высказал догадку Акира.

— Нет. — Врач указал на два одинаковых снимка. — Видите эти крошечные кружочки? У каждого из вас над левым ухом? Здесь ошибиться невозможно, это убедительные доказательства.

— Чего?

— Вторжения в левую височную долю мозга. — Врач повернулся к Савиджу и Акире. — И ни один их вас понятия не имеет об этой операции?

Савидж был явно смущен.

— Мне хотелось бы получить ответ на свой вопрос.

— Нет, — сказал Савидж, — мы ничего не знали.

— В это трудновато поверить.

— Вы поверили бы, если бы провели с нами последние несколько дней. Пожалуйста, помогите нам. — Савидж подавил обуявший его гнев. — Помогите нам.

— Каким образом? Я сделал все, что мог.

— Да нет, посоветуйте, куда нам можно обратиться. Куда нам отсюда отправиться?

— Могу сказать вам совершенно определенно, — врач снова обратился к снимкам, — такая операция по плечу только настоящему гению. Я всего лишь пенсильванский врач, в скором времени собирающийся на покой. Но я не перестаю интересоваться публикациями о новейших достижениях нейрохирургии. И не слышал ничего о столь сложной и удивительно тонкой работе. Соединения костей черепа и сами черепа отлично закамуфлированы. Великолепная работа. Куда вам отсюда отправиться? — спрашиваете вы. Туда, где за деньги покупают суперзвезд. К лучшим нейрохирургам в самых крупных клиниках.

JAMAIS VU

Глава 1

Нейрохирурга звали Антонио Сантицо, по-английски — Энтони. У него было красивое лицо, густая темная шевелюра, смуглая кожа и удивительно умные глаза. Но при этом выглядел он каким-то измученным — результат постоянных

физических перегрузок, решил Савидж. Вот и сейчас он только что закончил семичасовую сложнейшую операцию. Однако фигура врача была стройной и подтянутой вследствие его страстного увлечения теннисом, и, как он объяснил, через час ему предстоит сразиться с очередным партнером.

— Мы знаем, как вы заняты, — сказал Савидж, — и потому особенно ценим ваше согласие принять нас.

Сантицо пожал плечами.

— Обычно я этого не делаю. Но нейрохирург, к которому обратился ваш терапевт из Гаррисберга, оказывается, знаком с моим школьным приятелем, работающим сейчас в Гарвардском медицинском колледже. В Гаррисберге отличные врачи, но, судя по тому, что сообщил мне по телефону приятель, тамошний нейрохирург правильно сделал, послав вас сюда.

А сюда — это в Филадельфию, в больницу при Пенсильванском университете. Всего в ста милях на восток от Гаррисберга, она находилась в два раза ближе, чем второй по величине Пенсильванский университет в городе Питтсбурге.

— У меня пристрастие ко всему таинственному, — сказал Сантицо. — Шерлоку Холмсу, Агате Кристи. Странные истории, удивительные разгадки, ключи к тайнам. Но мозг является самой удивительнейшей загадкой природы. В нем таится разгадка того, благодаря чему мы становимся людьми. Именно поэтому я избрал эту специальность.

В сверкающий белизной кабинет вошла секретарша, неся на подносе чашки и кофейник.

— Замечательно, — сказал Сантицо. — Как раз вовремя. Вы думали, это кофе? Нет. Мой чай из трав. Не желаете ли?..

— Спасибо, — ответил Акира. — Немного, если позволите.

— Боюсь, что он несколько крепче того, к которому вы привыкли в Японии.

Акира согласно кивнул в ответ.

— Но не сомневаюсь, что в нем достаточно свежести.

— Я учился в Гарварде с одним из ваших соотечественников, — продолжал Сантицо. — Никогда не забуду, что он сказал мне однажды. Мы тогда только-только поступили в интернатуру. Бесконечные изнурительные занятия сводили меня с ума, выхолащивали все силы. Мне казалось, я не выдержу. А вот ваш соотечественник говорил: «В перерывах между занятиями делай приятные физические упражнения». Я решительно возразил: «Если я и так устал, думаешь, мне захочется делать еще какие-то упражнения?» Знаете, что он мне ответил? «Усталость гнездится у тебя в мозгу. Ее следует забивать усталостью физической. И физическая усталость снимет умственную». Мне казалось это невероятным. Я так и сказал ему. Он же в ответ произнес всего лишь одно слово.

— Это было «ва», — сказал Акира.

Сантицо расхохотался.

— Верно! Как вы похожи на моего соученика!

— «Ва»? — задумчиво переспросила Рейчел и нахмурилась. Когда все обратили взгляды к ней, она невольно потянулась за чашкой.

— «Ва» означает «равновесие», — пояснил Акира. — Мозговая усталость нейтрализуется…

— Упражнениями. Физическими, — закончил Сантицо. — Как все-таки был прав ваш соотечественник! Обычно бывает трудно выкроить время для физических упражнений, особенно после многочасовых операций. Но я превозмогаю себя и отправляюсь на корт. Потому что именно регулярная игра в теннис сделала меня лучшим нейрохирургом. — Спохватившись, он взглянул на часы. — Через пятьдесят минут мне предстоит встреча со своим партнером по теннису. Так покажите же мне эти, как считается, загадочные снимки.