Пятая жена миллионера
Шрифт:
— Марта, ты водила её к психологу? — спросил Андрей. Та пожала плечами, совсем как дочь, и ответила:
— У неё переходный возраст, оставь её в покое!
— Это не переходный возраст, а неуважение к старшим. Если бы я так разговаривал с матерью в пятнадцать лет…
— Думаю, твоя матушка тебя уже тогда пугала одним своим видом, — подала голос Козочка. Марта шикнула на неё:
— Не поминай всуе, а то вызовешь на свою голову!
Меня пробил холодный пот. А ведь и правда! Мы с Андреем никогда не заговаривали о его родителях, и я почему-то
Нет, с меня хватит. Назойливые бывшие, хамоватые дочки, ещё и свекровь-дракон! Не для этого я замуж выходила, не для этого!
— Простите, — пробормотала сдавленно. — Я тоже поднимусь в свою комнату.
— Куда ты? Полина, подожди… — откликнулся Андрей, сдвинув брови, но я покрутила головой:
— Я… ненадолго.
Да. Позорно сбежала. Но что поделать, такой у меня характер… И вообще! Столько впечатлений, столько новых лиц, что мне хочется зарыться лицом в подушку, укутаться одеялком и всё хорошенько обдумать, разложить по полочкам, рассортировать. А ещё мне нужна Машка! Жизненно необходима, иначе я наворочу дел! Машка росла с родителями, в семье, а у меня из примеров в жизни — только директриса Зоя Семённа, которая никогда не была замужем, и дважды разведённая воспетка Татьяна Иванна. Как мне вертеться в кругу этих людей, связанных с Андреем, если я не понимаю суть всех их отношений?
Я и правда не понимала. Хотя, может быть, теперь так принято: жить всем вместе, бывшим, не бывшим, как большая коммуна хиппи… Слава богу, ещё голышом никто не ходит. Но, думаю, старшенькая дочка Андрея способна! Нет, ну как он мог меня не предупредить, не рассказать всё о своей семье? Это предательство. Или даже пренебрежение — не знаю, что хуже!
Я рванула дверь своей комнаты и в первый момент подумала, что ошиблась.
— Извините, — сказала и попятилась. Но меня догнал испуганный голос горничной:
— Полина Владимировна, я убиралась, но уже почти закончила!
Тьфу ты. Это Лена! Она вынырнула из гардероба и встала у кровати, сложив руки на переднике, сказала смиренно:
— Извините, я думала, что вы ещё обедаете.
И пока я мучительно подбирала слова, чтобы не обидеть горничную, та добавила:
— Там некоторые вещи надо погладить, вы позволите, я заберу их на первый этаж?
— Не надо там ничего гладить! — испугалась я. — Что там гладить, я никогда ничего не гладила!
— Да вы не волнуйтесь, Полина Владимировна, у меня большой опыт работы с ВИП-гардеробом! Спросите у Анфисы, я никогда ни одну вещь не испортила!
Девушка даже дрожала от волнения, и мне стало её жалко. Я подошла поближе и села на кровать, шлёпнула ладонью по покрывалу:
— Садитесь. Давайте поговорим.
— Нам не положено, Полина Владимировна, — скромно, но решительно отказалась та.
Я вздохнула. Прямо как у нас в Столовой. Не положено подсаживаться к клиентам. Даже если они настаивают. Ладно. Но поболтать-то можно?
— Лена,
— Я даже представляю себе, что именно, — пробормотала горничная и порозовела. — Нам запрещено обсуждать хозяев. Вам лучше обратиться к Анфисе.
— Да не хочу я к Анфисе!
Чёрт, в этом доме даже поговорить не с кем! И телефон мой остался в Столовой… Так бы хоть Машке позвонила…
— Мне нужен телефон, — сказала я, встав. — Я хочу позвонить. Это возможно?
Лена посмотрела на меня странным взглядом и скосила глаза на прикроватный столик. Там лежала чья-то сумочка. Такая… узнаваемая сумочка… Вся покрытая логотипами с буквами Л и В. Латинскими, естественно. Может, это Козочкина? Но это моя комната. Значит, я могу посмотреть.
Открыв сумочку, я нашла внутри свою косметичку и свои ключи. Паспорт тоже был мой, как и остальные документы. Раз так, то и телефон должен быть моим. Я взвесила в руке смартфон с яблоком на крышке и хмыкнула. Андрей перестарался, мне кажется. Никогда не любила Айос! Зачем он мне? Статусный телефон и больше ничего особенного. Однако этот телефон открылся сам собой, когда я поднесла его к лицу.
Мой муж готовил подарок заранее? Даже фэйс-айди записал! С ума сойти! Наверное, когда я спала… И все контакты на месте! Ну Андрей, ну хитрец!
— С вашего позволения, я вас оставлю, — сказала Лена и вышла. Я снова плюхнулась на кровать и набрала Машкин номер.
Машка бы обрадовалась, если бы ей подарили яблокофон…
— Полинка! — голос подруги умилил и вызвал слёзы на глазах. — Как прошла твоя первая брачная ночь?
— Маш, спроси что-нибудь повеселее, — фыркнула я, вытирая глаза ладонью.
— Повеселее? Ладно. Как ты думаешь, где я сейчас?
В наушнике послышался шорох, звук пенящейся воды, плеск. Машка в ванне, и ей хорошо. А я… А мне?
— Ты моешься, зараза.
— Да, но где?
— В ванне?
— Не угадала! В джакузи!
— В где?
— В там! Не тупи, Полинка! Прикинь, свидетель твоего мужа оказался богатеньким буратиной! Я у него в пентхаусе, в джакузи, любуюсь видами Питера! А-а-а, он такой классный!
— Питер?
— Никитос! Мы с ним… Слушай! Так а как прошла твоя брачная ночь?
Я вздохнула, прикрыв микрофон, чтобы Машка не услышала, потом сказала ей:
— Да нормально! Как и все остальные ночи до этой!
— Что? Вообще ничего нового? Никакого ощущения, что что-то поменялось?
— Нет.
ДА! Всё поменялось! Всё. Но говорить об этом по телефону — всё равно, что сходить на дискотеку по Вотсапу. Мне нужна Машка вся целиком, а не её голос.
— Маш, ты приедешь ко мне?
— Ага, давай адрес! Сейчас вылезу из джакузи и примчусь на такси!
— Подожди, я посмотрю, где нахожусь.
Я открыла карту и нажала на значок локализации. Через несколько секунд наморщила лоб:
— Машуня, я в Репино. Чёрт, это закрытая территория.