Пятая жертва
Шрифт:
Но все когда-то кончается. Валдаев отключился на миг и упустил момент, когда вдруг все завершилось. Исчезли послушники тайного ордена. Исчезло тело Мастера. На алтаре, изящно закинув ногу на ногу, сидела Элла. Она блаженно улыбалась, как после полной страсти ночи.
– Как же это было прекрасно, - произнесла она, глянув на Валдаева сверху вниз.
– Боже мой, Боже мой, - повторял Валдаев.
– Можешь не звать. Его здесь, нет. На эту территорию его юрисдикция не распространяется....
Она была вся в крови. Кровь
– Ну что расстроился, зайчик?!
– Она соскочила с алтаря, нагнулась над пленником, захохотала и провела испачканной кровью ладонью по его щеке.
– Вот так-то лучше...
Он отпрянул, прижался спиной к орошенному кровью алтарю.
– Боже мой, - опять прошептал он.
– Ты был отличной жертвой, котик, - она поднялась с алтаря, облизнула с ладони кровь и вышла.
Появились двое "капюшонов" - те самые, которые притащили Валдаева из "каземата" сюда.
– Ну, покойник, не дергайся, - верзила ухватил его за руки.
"Круглый" воткнул в предплечье иглу.
Валдаев с наслаждением ощущал, как мир уплывает куда-то назад, как оставленный за кормой одинокий остров... "Все", - мелькнуло в сознании...
* * *
Валдаев опять вмерз в айсберг. Душа рвалась наружу, айсберг кололся. Он уже почти раскололся. Но что-то изменилось. Айсберг смерзся только сильнее. Холод сковывал Валдаева. Стискивал его...
– Фу, - фыркнул Валдаев.
– Глянь, Серега, живой.
– Я говорю, живой, а ты - пульс не слушается... Все слушается.
Валдаев приоткрыл глаза. Ему не нужно было много времени, чтобы очухаться. Очнулся как-то разом. И увидел две физиономии над собой.
– Давай вставай, - Валдаеву плеснули в лицо из пластмассовой бутылки из-под пепси-колы.
– Разлегся, понимаешь...
Это были двое милиционеров - усатый плотный прапорщик и молоденький худенький рядовой. Один из них ухватил Валдаева за шкирку.
Тот попытался приподняться. Голова закружилась. Он качнулся, но привстал на колене. Его поддержали за локоть.
Он огляделся.
Слева шли какие-то заросли, овраг. Справа возвышались многоэтажные дома. Загудел не так далеко, за деревьями, поезд. Солнце клонилось за горизонт. Или вставало из-за него?.. Нет, пожалуй, все-таки клонилось...
– Во как надрызгался, - осуждающе произнес прапорщик.
– Я трезвый, - вяло произнес Валдаев.
– Ага, а я - перьями оброс, - гыкнул рядовой.
– Я правда ничего не пил. Мне просто плохо. Валдаев был в новом чистом спортивном костюме. Никаких следов крови на нем не было.
Его затащили в "уазик", стоявший на разбитой асфальтовой дороге метрах в пятнадцати. Рядовой принюхался:
– Перегаром не несет.
– Мне правда стало плохо.
Прапорщик похлопал Валдаева по щекам и осведомился:
– Что, припадочный?
– Голова просто закружилась.
– А сейчас как?
– Живой вроде.
–
– Теперь в голосе прапорщика появилась казенная угроза с элементом затевающегося вымогательства.
– Не знаю.
– Порядок нарушаешь. На улице валяешься. Паспорт есть?
– Нет паспорта.
– А бабки?
– Нет бабок...
На всякий случай Валдаев похлопал себя по карманам и вдруг почувствовал, что в кармане брюк что-то есть. Сунул туда руку и нащупал ключи от своей квартиры и несколько купюр. Вытянул десятидолларовую хрустящую новенькую бумажку.
– О, "зелень", - с уважением произнес рядовой.
– Фальшивые небось, - деланно нахмурился прапорщик.
– Вроде настоящие.
– Ладно, больной. В больницу не надо? При слове "больница" Валдаев зажмурился.
– Да нет, я в порядке, - поспешно воскликнул он.
– Тебя до метро довезти?
– Да. Если не трудно.
– Уплочено, - прапорщик удовлетворенно хлопнул себя по карману, где уютно приютилась десятидолларовая бумажка.
Машина поползла по разбитой дороге и закрутилась среди новостроек. Минут через десять она выехала к метро, возле которого был автобусный круг. Там стояли палатки, играл на гармошке нищий и было полно народу.
– Спасибо, - Валдаев вышел из салона.
– Трешник на метро есть? Держи, - протянул прапорщик монеты.
– Больше не падай, - махнул он рукой, и "уазик" тронулся с места.
"Живет больное все быстрей,
Все злей, все бесполезней.
И вся история страны
История болезни",
хрипел из динамика на ларьке голос Высоцкого.
Налетел ветер. Валдаев согнулся. Прочитал на круглом здании название станции. Он здесь ни разу не был. Знал только, что станция эта новая и дальняя. И находится у черта на рогах. Но это не страшно. Доберется.
Он побрел ко входу в метро, привычно впадая в жиденький человеческий поток.
Он передернул плечами. Перед глазами предстала картина - вагон останавливается около подземного храма. И там уже ждут молчаливые фигуры, строгие капюшоны которых скрывают ядерный заряд таящейся в них ненависти... Тьфу, эти фантазии,
А вообще был Храм? Или все привиделось? Или у него чужая память?..
* * *
"Очередная жертва сердцееда", - гласила статья в "Мегаполисе".
Была и фотография. Человек с вырезанным сердцем. В нем с трудом можно было узнать Ротшаля.
"Профессор-генетик стал жертвой опытов", - сообщала статья в "МК".
Валдаев отбросил газеты. Потянулся за чашкой кофе, стоявшей на столике рядом с креслом. Отхлебнул глоток.
Последние несколько дней были суматошными.
Когда он возвратился домой, его там ждали. Взяли под руки, отвезли в райотдел милиции. Вскоре там появился майор Кучер. Начал задавать вопросы: где был, что делал, как смылся из клиники? И куда дел дядю без вести пропавшей Эллы?