Пятая жертва

Никольская Наталья

– Из квартиры Маргариты Трауберг, – продолжила Валандра, внимательно следя за гостями, – пропала крупная сумма денег. Анализ этого факта не вызвал у нас никаких противоречий, так как и из квартир предыдущих четырех жертв убийца тоже забирал деньги. Одни только деньги, заметьте, никаких драгоценностей или других ценных вещей, могущих натолкнуть на его след.

– Значит, это был не маньяк, – снова встрял Алексей, – а умный человек, который вполне отдавал себе отчет в своих действиях?

– Хороший вопрос, – кивнула Вершинина, –

только в нем есть неточность.

– Какая же?

– Маньяк – человек, которым овладевает навязчивая идея, мания, и это вовсе не значит, что он должен быть глупцом. Скорее, наоборот.

– Как же может умный человек совершать такие зверства? – Оксана Цыбина подняла руку как в школе, задавая свой вопрос.

– В мире каждый час, каждую минуту творится множество злодеяний, – заметила Вершинина, – и не меньшая, если не большая, их часть совершается далеко не глупцами. Но мы немного отвлеклись.

В нашем случае определенно действовал маньяк, и он был человеком умным и хитрым. Для того чтобы доказать себе и другим, что он очень умный (люди, страдающие психическими расстройствами, постоянно нуждаются в этом), он и оставлял на груди жертв знак, в котором зашифрованы имя и фамилия.

Как он действовал? Он посещал городские кафе, довольно дорогие, где знакомился с одинокими женщинами определенного типа. В нашем случае это были самостоятельные женщины, занимающие руководящие посты, добившиеся в жизни определенного успеха, но обделенные вниманием и лаской со стороны мужчин.

– Но Маргарита не была руководителем, – заметил Трауберг-старший.

– На этом я остановлюсь позже, Лев Земович, – Вершинина крутила в руках пачку «Кэмела», – а пока разрешите мне продолжить.

Лев Земович вытер свой крючковатый нос клетчатым платком и пожал плечами.

– Убийца умело располагал к себе будущую жертву, и добивался, что она приглашала его к себе домой в субботу. Почему именно в субботу? – Вершинина сделала паузу, – дело в том, что Тарсус или Тарс – город, где родился апостол Петр. Мне пришлось основательно проштудировать Библию, чтобы выяснить, что апостол Павел, по своему обыкновению, говорил из Писаний по субботам.

Маньяк же, судя по всему, отождествил себя с библейским апостолом. Это подтверждается также и тем, что он ослеплял своих жертв, как это сделал однажды апостол Павел, ослепив сына дьявола.

– Значит, в слове Тарсус зашифровано имя убийцы? – не выдержал Цыбин.

– Я тоже сначала думала, что это его имя, но оказалось, что это имя его родственника, а точнее деда – Павла Преображенского. Я правильно говорю, Геннадий?

Вершинина, а вслед за ней и остальные посмотрели на Коркина, с самого начала, казалось, безучастно сидевшего рядом с Толкушкиным, и не проявлявшего к происходящему ни малейшего интереса. У обычно спокойного Виталия, который по просьбе Вершининой уговорил Коркина прийти с ним, от заявления Валандры вытянулось

лицо.

– Гена? – чуть слышно проговорил он.

Два автоматчика быстро поднялись со своих мест и не говоря ни слова встали за спиной Коркина.

– Что это за концерт? – спросил он, глядя на Валандру.

Он сохранял внешнее спокойствие, но в его голосе звучало возмущение. Потом он перевел взгляд на своего бывшего однокурсника.

– Ты для этого привел меня сюда?

– Валентина… – удивленно протянул Карпов.

– Прошу всех сохранять спокойствие, – Вершинина поднялась из-за стола, вытянув вперед руку, потом снова обратилась к Коркину:

– Я и не надеялась, что вы легко сдадитесь. Я права?

– Не понимаю, о чем вы говорите, – Коркин был совершенно спокоен, можно даже сказать, чересчур спокоен.

– Не понимаете… – Валандра, словно соглашаясь с ним, покачала головой, – тогда, если позволите, я задам вам несколько вопросов. Где вы были двадцать шестого декабря прошлого года, шестого февраля, тринадцатого марта и семнадцатого апреля этого года?

Коркин усмехнулся.

– Вы бы смогли ответить на этот вопрос, если бы его задали вам? Конечно, я не могу помнить этого.

– Тогда я вам немного помогу, – Валандра снова села за стол, – все эти числа выпадают на субботу. Это вам ни о чем не говорит?

Коркин пожал плечами и задумался.

– Скорее всего, я был в Москве. Как вы знаете, у меня небольшой книжный бизнес, и пару раз в месяц мне приходится ездить туда за новыми поступлениями. Обычно я уезжаю в среду или в четверг, а возвращаюсь в пятницу, субботу или воскресенье. Это может подтвердить продавец, да и мама тоже.

– Действительно, ваша мама сказала, и у нас нет оснований ей не верить. что вы в это время были в Москве.

– Ну вот… – Коркин развел руками, как бы говоря, что же вы от меня еще хотите?

– Но все дело в том, что она просто-напросто не знала, что вы приезжали раньше, а точнее, в пятницу вечером. Вы ночевали на даче (у вас даже не дача, а дом с печным отоплением), а в субботу шли в кафе или сразу к новой знакомой, если договаривались о встрече заранее.

– Но это же все блеф, – на лице Коркина не дрогнул ни один мускул, – и вы сами прекрасно это знаете.

– Вы гениальный артист, Коркин, – Вершинина улыбнулась кончиками губ.

– Благодарю, – отпарировал он.

– Вы предусмотрели практически все, – Валандра смотрела ему прямо в глаза, – вы знаете, я начала даже подозревать в этих убийствах Карпова, – она взглянула на Виталия, – его видели в кафе с Маргаритой Трауберг. А когда я обнаружила у него в квартире доллары с кровью, группа и резус фактор которых оказались такими же, как и у последней жертвы… И к тому же он после этого исчез… Это было, хотя и очень маловероятным, но совпадением, и он сам развеял мои сомнения, когда позвонил мне.