Пятьдесят оттенков серого
Шрифт:
Под ее взглядом я робею. Я хочу пойти к нему — и не хочу.
— Милая, тебе необязательно возвращаться со мной. Будь счастлива! И ключ от твоего счастья в шестьсот двенадцатом номере. А ключ от дома — если вернешься поздно — под юккой во внутреннем дворике. А если не вернешься… что ж, ты уже большая девочка.
Я вспыхиваю до корней волос. О господи, мама!
— Только сначала допьем коктейли.
— Узнаю свою дочурку, — усмехается она.
Я робко стучусь в дверь шестьсот двенадцатого номера. На пороге Кристиан, говорит по телефону. Удивленно
— Включая компенсации? А издержки? — Кристиан свистит сквозь зубы. — Да уж, эта ошибка дорого обойдется. А что Лукас?
Я осматриваюсь. Кристиан живет в люксе из нескольких комнат, похожем на номер в «Хитмане». Новехонькая ультрасовременная мебель, все в приглушенной темно-фиолетовой с золотом гамме, стены с бронзовыми узорами. Кристиан подходит к ящику темного дерева и открывает дверцу мини-бара. Он знаками велит мне налить себе чего-нибудь, а сам удаляется в спальню. Наверное, не хочет, чтобы я слышала его разговор. Я пожимаю плечами. В тот раз, когда я вошла в кабинет, он тоже не прервал звонка. Я слышу шум воды, он наполняет ванну. Наливаю себе апельсиновый сок.
Кристиан возвращается.
— Пусть Андреа пришлет мне эскиз. Барни уверяет, что решил проблему… — Он смеется. — Нет, пятница… Есть участок земли, который меня заинтересовал… Да, пусть Билл перезвонит… нет, завтра… Посмотрим, что предложит нам Джорджия, если мы будем настойчивы. — Кристиан не отрывает от меня глаз. Протянув стакан, он показывает на ведерко со льдом.
— Если их мотивы нас устроят… мы подумаем, хотя эта чертова жара… У Детройта свои преимущества, и там гораздо прохладнее… — Внезапно его лицо мрачнеет. Что случилось? — Пусть Билл перезвонит. Завтра, только не слишком рано.
Итак, моя очередь.
— Ты не ответил на мой вопрос, — бормочу я.
— Нет, — произносит он ровно, в серых глазах настороженность.
— Твое «нет» означает, что не ответил или не любил?
Кристиан скрещивает руки и облокачивается на стену.
— Зачем ты пришла, Анастейша?
— Я уже сказала.
Он глубоко вздыхает.
— «Нет» означает, что не любил.
Кристиан хмуро смотрит на меня, но, кажется, приятно удивлен моей настойчивостью.
Странно, что я все еще дышу. Когда наконец я выпускаю воздух из груди, то оседаю, словно старый мешок. Слава богу. Что бы со мной было, если бы он сказал, что любил эту ведьму?
— Ты и в самом деле богиня, зеленоглазая богиня, Анастейша.
— Вы смеетесь надо мной, мистер Грей?
— Я не смею.
Он торжественно качает головой, но в глазах играют озорные искорки.
— Смеете. И нередко.
Кристиан ухмыляется, когда я повторяю его собственные слова. Серые глаза темнеют.
— Хватит кусать губы. Ты в моем номере, тебя не было со мной три дня, и я проделал долгий путь, чтобы тебя увидеть.
Голос Кристиана смягчается.
Его «блэкберри» гудит, однако он выключает его, не взглянув на экран. Мое дыхание учащается. Я вижу, к чему он клонит… но ведь мы собирались поговорить! Кристиан делает шаг ко мне, взгляд хищный и чувственный.
— Я хочу тебя, Анастейша. И ты меня хочешь. Поэтому ты здесь.
— Мне действительно
— Теперь, когда ты ее знаешь, останешься? Или уйдешь?
Он подходит ко мне вплотную, и я вспыхиваю.
— Останусь, — шепчу я, поднимая глаза.
— О, хотелось бы верить, — произносит Кристиан, глядя на меня сверху вниз. — Признайся, ты страшно разозлилась на меня.
— Да.
— Не помню, чтобы кто-нибудь, кроме родных, на меня злился. Мне это нравится.
Подушечками пальцев он проводит вниз по моей щеке. О боже, его близость, его волнующий запах! Мы собирались поговорить, но сердце стучит как бешеное, кровь вскипает, страстное желание охватывает все тело. Кристиан наклоняется и проводит кончиком носа от плеча к уху, а его пальцы зарываются в мои волосы.
— Мы собирались поговорить, — шепчу я.
— Позже.
— Мне так много нужно сказать тебе.
— И мне.
Он нежно целует мою мочку. Потянув за волосы, запрокидывает голову назад, открывая доступ губам к моему горлу. Нежно покусывая кожу, Кристиан впивается в горло поцелуем.
— Я хочу тебя, — шепчет он.
Застонав, я сжимаю его в объятиях.
— У тебя месячные? — спрашивает Кристиан, не прерывая поцелуя.
О черт. Он видит меня насквозь!
— Да, — смущенно отвечаю я.
— Болезненные?
— Нет. — Я краснею. «Боже…»
Он отрывается от моих губ и смотрит на меня сверху вниз.
— Ты пьешь таблетки?
— Да.
Почему я чувствую себя так униженно?
— Идем, примем ванну.
О нет…
Кристиан берет меня за руку и ведет в спальню, большую часть которой занимает огромная кровать с изысканными драпировками, но мы проходим дальше. Ванная комната — мрамор и аквамарин — состоит из двух помещений. Во втором ванна с каменными ступенями, в которой легко поместились бы четверо. Пар поднимается над пеной, вокруг установлены каменные сиденья. Мерцают свечи. Ох… выходит, он зажег их, пока разговаривал по телефону.
— У тебя есть заколка?
Я недоуменно смотрю на него, шарю в кармане джинсов и вынимаю оттуда резинку для волос.
— Подними волосы, — говорит он мягко.
Я повинуюсь.
От тепла и влаги блузка липнет к телу. Кристиан наклоняется и закрывает вентиль, затем ведет меня в первое помещение и ставит перед зеркалом в пол напротив раковин, а сам становится за спиной.
— Подними руки, — шепчет он сзади. Я послушно поднимаю руки, и он стягивает блузку через голову, оставляя меня обнаженной до пояса. Не отрывая от меня глаз, Кристиан расстегивает пуговицу моих джинсов и дергает молнию.
— Я собираюсь трахнуть тебя в ванной, Анастейша.
Он целует меня в шею. Я склоняю голову набок, чтобы дать ему больший простор. Присев, Кристиан медленно стягивает с моих ног джинсы и трусики.
— Подними ногу, теперь другую.
Вцепившись в край раковины, я делаю, как он велит. Теперь я полностью обнажена, а он стоит на коленях позади меня, целуя и слегка покусывая мои ягодицы. Дыхание перехватывает.
Затем Кристиан встает и смотрит на меня в зеркало. Мне очень хочется прикрыться, но я преодолеваю искушение. Он накрывает мой живот своей ладонью.