Пятьдесят оттенков свободы
Шрифт:
Чистая и свежая после ванны, чувствуя себя королевой, я сижу на краю кровати и сушу волосы феном. Кристиан входит в спальню. Думаю, он работал.
— Давай я, — говорит он, указывая на стул перед туалетным столиком.
— Будешь сушить мне волосы?
Он кивает. Я недоуменно моргаю.
— Идем, — говорит он, напряженно глядя на меня. Я знаю это выражение и знаю, что лучше подчиниться. Медленно и методично он высушивает мои волосы, прядь за прядью. Несомненно, делал это раньше… и часто.
— Ты не новичок в этом деле, —
В лифте мы спускаемся не одни. Кристиан выглядит сногсшибательно в своей белоснежной рубашке, черных джинсах и пиджаке. Без галстука. Две женщины в кабине бросают восхищенные взгляды на него и менее щедрые на меня. Я прячу улыбку. Да, дамы, он мой. Кристиан берет меня за руку, привлекает к себе, и мы молча спускаемся в бельэтаж.
Тут шумно, полно людей в вечерних нарядах, сидящих, болтающих, выпивающих, начинающих субботний вечер. Я радуюсь, что одета соответственно. Платье облегает как перчатка, подчеркивая выпуклости и удерживая все на месте. Должна признаться… я чувствую себя в нем привлекательной. Знаю, что Кристиану нравится.
Вначале я думаю, что мы направляемся в отдельный кабинет, где впервые обсуждали контракт, но он ведет меня мимо кабинета в дальний конец зала, где открывает дверь в другую комнату, обшитую деревянными панелями.
— Сюрприз!
Ну и дела! Кейт и Элиот, Миа и Итан, Каррик и Грейс, мистер Родригес и Хосе, моя мама и Боб — все здесь с поднятыми бокалами. Я стою, таращась на них, потеряв дар речи. Как? Когда? В оцепенении поворачиваюсь к Кристиану, и он сжимает мою руку. Мама выходит вперед и обнимает меня. Ох, мамочка!
— Дорогая, ты замечательно выглядишь. С днем рождения.
— Мама! — всхлипываю я, обнимая ее. Ох, мамочка. Слезы бегут у меня по щекам, и я прячу лицо у нее на шее.
— Ну-ну, милая, не плачь. С Рэем все будет хорошо. Он такой сильный. Не плачь. Это же твой день рождения. — Мамин голос срывается, но она сохраняет самообладание. Берет мое лицо в ладони и большими пальцами стирает слезы.
— Я думала, ты забыла.
— Ой, Ана! Как я могла? Семнадцать часов схваток — не то, что можно легко забыть.
Я хихикаю сквозь слезы, и она улыбается.
— Вытри глазки, милая. Смотри, сколько людей приехало, чтобы разделить с тобой этот особенный для тебя день.
Я шмыгаю носом, не глядя больше ни на кого в комнате, испытывая смущение и в то же время неописуемую радость от того, что все они не сочли за труд приехать и поздравить меня.
— Как вы добрались сюда? Когда приехали?
— Твой муж прислал за нами самолет, дорогая. — Она гордо улыбается.
И я смеюсь.
— Спасибо, что приехали, мам. — Она вытирает мне нос платком, как делают только мамы. — Мама! — ворчу я, успокаиваясь.
— Так-то лучше. С днем рождения, дорогая. — Она отступает в сторону, и все выстраиваются в очередь, чтобы обнять меня и поздравить с днем рождения.
— Он поправится, Ана. Доктор Слудер — одна из лучших в стране. С днем рождения,
— Плачь сколько хочешь, Ана, это ж твой день рождения. — Хосе заключает меня в объятия.
— С днем рождения, дорогая девочка. — Каррик улыбается, беря мое лицо в ладони.
— Выше нос, детка. Все будет тип-топ. — Это Элиот. — С днем рождения.
— Ну, ну. — Кристиан вытаскивает меня из медвежьих объятий Элиота. — Хватит обнимать мою жену. Иди обнимай свою невесту.
Элиот озорно улыбается ему и подмигивает Кейт.
Официант, которого я не заметила, вручает нам с Кристианом по бокалу розового шампанского.
Кристиан прокашливается.
— День был бы идеальный, если б Рэй был с нами, но он недалеко. Состояние его не вызывает опасений, и я знаю, он хотел, чтобы ты, Ана, хорошо провела время. Спасибо всем вам за то, что приехали отметить день рождения моей жены, первый из многих. С днем рожденья, любимая!
Кристиан поднимает свой бокал под хор «С днем рожденья!», и я опять вынуждена бороться с подступающими слезами.
Прислушиваюсь к оживленным разговорам за обеденным столом. Странно находиться в кругу семьи, зная, что человек, которого я считаю своим отцом, лежит в холодном клиническом окружении отделения интенсивной терапии и его жизнь поддерживается медицинскими аппаратами. Я чувствую себя несколько отстраненно, но рада, что все здесь. Наблюдаю за пикировкой между Элиотом и Кристианом, за беззлобными остроумными шутками Хосе, за восторгом Миа и ее энтузиазмом по поводу еды, за Итаном, исподволь поглядывающим на нее. Думаю, она ему нравится… хотя трудно сказать. Мистер Родригес сидит, откинувшись на стуле, как я, и наслаждается разговорами. Он выглядит лучше. Отдохнувшим. Хосе очень внимателен к отцу, разрезает ему еду, подливает в бокал. То, что его единственный живой родитель был так близок к смерти, заставляет Хосе еще больше дорожить мистером Родригесом, я знаю.
Смотрю на маму. Она — в своей стихии, очаровательная, остроумная и сердечная. Я так люблю ее. Не забыть бы сказать ей об этом. Жизнь так драгоценна, теперь я это сознаю.
— Ты как? Нормально? — спрашивает Кейт несвойственным ей мягким голосом.
Я киваю и сжимаю ее руку.
— Да. Спасибо, что приехала.
— Думаешь, мистер Денежный Мешок позволил бы мне пропустить твой день рождения? Мы прилетели на вертолете! — Она ухмыляется.
— Правда?
— Да. Все мы. Подумать только, Кристиан умеет им управлять.
— Я киваю.
— Это круто.
— Ага, я тоже так думаю.
Мы улыбаемся.
— Вы остановились здесь? — спрашиваю я.
— Да. Мы все, полагаю. Ты ничего об этом не знала?
Я качаю головой.
— Ловко он все провернул, а?
Я киваю.
— Что подарил тебе на день рождения?
— Это. — Я поднимаю руку с браслетом.
— О, прелестная вещица!
— Да.
— Лондон, Париж… мороженое?
— Лучше тебе не знать.
— Могу догадаться.
Мы смеемся, и я краснею, вспоминая «Бен & Джерри & Ана».