Пятьдесят оттенков свободы
Шрифт:
Сняв с меня босоножки — я остаюсь в кружевных трусиках и лифчике, — Кристиан смотрит снизу.
— Симпатичный вид, миссис Грей. — Он вдруг поднимается на колени, хватает меня за бедра, притягивает и утыкается носом мне между ног. — И пахнет от тебя тобой, мной и сексом. — Он шумно тянет носом и целует меня через трусики. — Такой пьянящий запах!
Какой же он… проказник.
Кристиан собирает одежду и обувь и без малейших усилий, легко и плавно, как спортсмен, выпрямляется.
— Иди к столу. — Он указывает подбородком. — Лицом
Я отворачиваюсь, но прислушиваюсь, ловлю каждый звук. У него это хорошо получается — создать атмосферу, поднять напряжение, разжечь желание. Я слышу, как он убирает мою обувь, потом кладет что-то в комод, сбрасывает свои туфли… Хм. Любовь босиком. Выдвигается ящик. Игрушки! Что же, черт возьми, он станет делать? Да, мне нравится это ожидание, это предвкушение. Ящик закрывается, и в спину мне как будто впивается миллион иголок. Странно, как один только, самый обыденный звук может производить такой эффект. Ерунда какая-то. Из динамиков доносится слабое шипение. Значит, будет музыкальная прелюдия. Мелодию начинает фортепиано, мягко, негромко. Печальные аккорды заполняют комнату. Что-то незнакомое. Затем присоединяется электрогитара. Что это? Потом вступает мужской голос. Странные слова о том, что не надо бояться смерти. Так что же это?
Кристиан идет через комнату, шлепая по деревянному полу босыми ногами. Он уже близко, когда к мужскому голосу присоединяется женский, жалобный, молящий.
— Так вы говорите, хотите погрубее, миссис Грей?
— М-м-м.
— Не забудь меня остановить, если будет слишком. Понятно?
— Да.
— Мне нужно обещание.
Черт, да что же такое он придумал?
— Обещаю, — говорю я.
— Вот и молодец. Хорошая девочка. — Кристиан целует меня в голое плечо и, подцепив пальцем бретельку, проводит по спине продольную полоску. Я сдерживаю стон. Как простое прикосновение может быть настолько эротичным?
— Сними это.
Я поспешно и с готовностью сбрасываю лифчик.
Он проделывает то же с трусами, и они сползают на пол.
— Выйди. — Я выступаю из трусиков.
Он целует меня пониже талии и выпрямляется.
— Я завяжу тебе глаза, чтобы ощущения были острее.
Он натягивает мне на глаза узкую маску, и мир погружается в темноту. Женщина продолжает петь. Слов не разобрать… что-то донельзя печальное, цепляющее, рвущее душу.
— А теперь наклонись и ляг на стол.
— Да. — Я без колебаний опускаюсь на полированное дерево, прижимаясь разгоряченным лицом к прохладной поверхности и вдыхая слабый запах воска с тонкой цитрусовой ноткой.
— Протяни руки и ухватись за край.
Ладно. Вытягиваюсь, нащупываю пальцами край. Стол довольно широкий, так что приходится тянуться.
— Отпустишь — отшлепаю. Понятно?
— Да.
— Хочешь, чтобы я тебя отшлепал, Анастейша?
Книзу от талии все напряжено. Я хотела этого с самого ланча,
— Да. — Мой голос падает до хриплого шепота.
— Почему?
Ох… неужели еще и объяснять надо? Вот дела. Я пожимаю плечами.
— Скажи.
— Ну…
Этого я никак не ожидала — звонкий шлепок, вылетевший неведомо откуда.
— Ай!
— Тише.
Кристиан нежно растирает то место, по которому шлепнул. Он наклоняется, и его бедро касается моего. Целует меня между лопатками и спускается вдоль позвоночника. Свою рубашку Кристиан тоже снял, так что волоски у него на груди щекочут спину, а член упирается мне в ягодицы через грубую ткань джинсов.
— Раздвинь ноги.
Раздвигаю.
— Шире.
Раздвигаю шире.
— Хорошая девочка. — Он ведет пальцем по спине, ниже, просовывает его в щель между ягодиц, потом еще глубже, в анус, который рефлекторно сжимается от прикосновения.
— Вот с этим мы и поиграем.
Что? Вот так дела!
Палец продолжает путешествие по промежности, понемногу проникая глубже.
— Вижу, ты уже мокренькая. Когда успела, раньше или сейчас?
Я стону, а Кристиан обрабатывает меня сзади пальцем, туда-сюда, туда-сюда. Подаюсь назад, подстраиваюсь, чтобы ему было удобнее.
— По-моему, тебе нравится бывать здесь, а?
Нравится? Да… о-о, да, да.
Он вынимает палец и снова меня шлепает.
— Отвечай. — Голос хриплый, напряженный.
— Да, нравится, — выдавливаю я.
Еще шлепок, посильнее. Я вскрикиваю, а он просовывает уже два пальца и, тут же вынув, обводит мой анус влажным кружком.
— Что ты собираешься делать? — спрашиваю я. Ну и ну, он же трахнет меня в попу?
— Не то, что ты думаешь, — уверяет Кристиан. — Я же говорил, детка, в этом деле спешить не надо. По шажочку, по чуть-чуть.
Я слышу, как льется какая-то жидкость, предположительно из пузырька, а потом он вдруг начинает массировать… там. Он меня смазывает… там! Страх перед неведомым смешивается с возбуждением, и я начинаю ерзать, но тут же получаю шлепок. Пониже. В самом чувствительном месте. Издаю стон. Странно, но ощущение… приятное.
— Стой смирно. Это масло, не пролей. — Наносит еще. Я стараюсь не дергаться, но сердце колотится, пульс зашкаливает, и желание в паре с тревогой шумят в крови.
— Я уже давно хотел это сделать.
Отвечаю стоном. По спине бежит что-то прохладное… как прохладный металл…
— Это тебе маленький презент, — шепчет Кристиан. Что еще за презент? В памяти всплывает… Чтоб его! Анальная пробка. Кристиан вставляет ее между ягодиц.
Уфф!
— Введу очень медленно.
Я вздрагиваю.
— Это больно?
— Нет, детка. Она маленькая. А когда вставлю, оттрахаю тебя по-настоящему жестко.
Меня уже трясет. Кристиан наклоняется и целует меня между лопаток.
— Готова?