Пятьдесят запретных желаний
Шрифт:
Едва лишь она пришла в себя, как Эдмунд вставил один округлый конец аппарата в анус мужчины, к которому она была привязана. Его член, сжатый ее ягодицами, задрожал. Харриет застонала и завертела задом, испытывая внезапный прилив нового оргазма. Эдмунд с удовольствием наблюдал за игрой эмоций на их лицах. Наконец незнакомец захрипел и изверг на ягодицы и наружные половые губы Харриет семя. Оно потекло по ее ногам.
– Это совсем не по-джентльменски, – сказал Эдмунд. – Ты должен позаботиться о том, чтобы осталась довольна и Харриет. Скрести ноги! А ты, Харриет, сожми
– Но мне хочется поскорее ощутить в себе тебя! – воскликнула она.
– Сначала сделай то, о чем я тебя прошу. Ты ведь не полностью удовлетворена, верно?
– Да, но…
– Сжимай ягодицы, результат приятно удивит тебя.
Не в силах сдерживаться, она сделала все так, как он сказал. И немедленно почувствовала первые сигналы экстаза. Они усиливались и учащались, перерастая в подобие слабых ударов электрического тока. Промежность и анус зудели, клитор пылал, и наконец в нем возникла пульсация. Она знала, что вот-вот кончит.
Обмякший член мужчины ожил, легкое постанывание Харриет и ее телодвижения подействовали на него волшебным образом. Фаллос окреп и встал, твердый, как камень. Мокрые волосы прилипли ко лбу Харриет, она раскрыла рот от захлестывающего ее восторга. Наконец она воскликнула:
– Да, да, да! – И забилась в оргазме, словно в припадке падучей.
– Замечательно, – сказал Эдмунд. – Возможно, настало время и мне включаться в игру.
Он лег на нее, и, впервые очутившись между двумя мужчинами, Харриет почувствовала столь острое и непривычное ощущение, что снова ожила, готовая продолжать этот восхитительный опыт.
Эдмунд стал тереться о нее всем своим телом, лизать ее ухо, нажимать коленом на половые губы и клитор. Она совершенно потеряла рассудок и утратила всякий стыд или страх. Именно этого она и добивалась, именно таких новых чувств она и жаждала, встречаясь наедине с Эдмундом. Чутье подсказывало ей, что он знает нечто такое, чего не знает она. И теперь, убедившись в справедливости своих предчувствий, она блаженствовала.
Член Эдмунда вошел в ее влагалище без труда. Он сжал своими ногами ее ноги, и клитор получил дополнительную стимуляцию. Эдмунд понимал, что не сможет долго сдерживаться, но его это не беспокоило. Ослепленная и завороженная новым сексуальным опытом, Харриет отныне стала его рабыней. Он принялся быстро и ритмично работать торсом, стенки влагалища сжали фаллос. И горячая сперма излилась в лоно. В следующее мгновение оргазм испытала и Харриет, издавая безумные стоны и крики. Мужчина под ней хрипел и сопел.
– Ты прелесть, – прошептал Эдмунд.
Она улыбнулась. Он встал и, отвязав Харриет от незнакомца, приподнял ее, с тем чтобы мужчина мог выскользнуть из-под нее и покинуть комнату.
Когда повязка была снята с ее глаз, Харриет огляделась, надеясь найти какую-нибудь зацепку, которая поможет ей догадаться, кто это был.
– Ты его знаешь, – сказал Эдмунд. – Подумай хорошенько!
Она вспомнила мускулистое тело коренастого мужчины, его умелые телодвижения и сказала:
– Да, пожалуй, знаю. Но ему лучше держать язык за зубами.
– Не волнуйся, все
Харриет улыбнулась:
– Не знаю. И признаться, сейчас меня это не волнует. Он уже не в первый раз оставляет нас вдвоем, а сам уезжает в паб.
– Не говори ему ничего! – резко сказал Эдмунд.
– Почему? – Харриет задала этот вопрос, зная, что в спальне наверняка установлена тайная видеокамера.
– Потому что он не из тех людей, которые позволяют безнаказанно водить их за нос.
– По-моему, все мужчины мстят за обиду, – сказала Харриет. – Во всяком случае, большинство из них.
– Так или иначе, будь осторожна с ним. Я вложил в бизнес Льюиса большие деньги, поэтому не в моих интересах портить с ним отношения.
Харриет едва не прыснула со смеху: ей представилось, как вытянулось бы лицо Эдмунда, если бы он узнал, что это из него сделали дурака. Однако она благоразумно сдержалась.
Одевшись, она собралась было покинуть комнату, но Эдмунд удержал ее, схватив за руку.
– Ты не хочешь поцеловать меня? – тихо спросил он.
– Нет, – резко ответила она.
– Почему?
– Поцелуй – выражение горячей симпатии или даже любви. Но ничего этого в наших отношениях нет. Разве не ясно?
– Ты права, Харриет. Это очень мудро с твоей стороны. Мне казалось, что женщина должна испытывать более-менее глубокие чувства к мужчине, чтобы вести себя с ним раскованно.
– В самом деле? В таком случае ты совершенно не разбираешься в женской натуре, – сказала она и вышла из его спальни. Однако, направляясь к себе, чтобы помыться и переодеться, она невольно задалась вопросом, кто из них прав. Если он, то их тайный роман закончится катастрофой.
Пока Льюис выписывал что-то в свой блокнот, отхлебывая из кружки настоящий эль, какой подают только в корнуоллских пабах, Нелл задумчиво наблюдала за ним. Наконец она расхохоталась и спросила:
– Ты нигде не забываешь о работе, даже в пабе, Льюис? Мне показалось, что тебя привело сюда желание не столько расслабиться и отдохнуть, сколько получше изучить местную публику.
– Я ведь больше не приеду в Корнуолл. Поэтому для меня важно понять его народ, – ответил он.
В это время высокая длинноногая блондинка, проходившая мимо их столика, радушно улыбнулась Льюису.
– Женитьба на Харриет не убила в тебе интереса к другим женщинам? – спросила Нелл.
– Нет, разумеется. Просто я ничего в связи с этим не предпринимаю.
– Уж не собираешься ли ты хранить ей верность?
Льюис вздохнул и положил на столик блокнот.
– Так и быть, я готов ответить на твои вопросы. Что именно тебя интересует? Что ты имеешь в виду? К чему ты клонишь?
– К тому, мой милый, что с твоей стороны неосмотрительно оставлять надолго свою молодую жену одну. Я не уверена, что она, страстная по натуре, сможет долго сдерживать эмоции. Ведь она ничем не занята, следовательно, единственный выход для нее – заняться сексом.