Пятьдесят
Шрифт:
– Давай я пять минут отдохну и сразу пойду узнавать что к чему, - широко зевая, сказал Клайв.
– Давай, - еле слышно ответила Глория, которая сев, сразу закрыла глаза.
......Прошло почти полчаса, когда задремавший было Клайв вдруг вздрогнул и очнулся. Глория мирно спала рядом, положив голову ему на плечо.
Вот черт!
– проговорил он, протирая глаза.
– Так мы никуда не улетим!
Клайв осторожно положил вместо себя сумку с вещами и потянувшись, направился к длинной стойке, за которой находились представительства многочисленных авиакомпаний. Оказалось, что вылететь сегодня вполне возможно, но лететь предстояло с пересадкой, потому что прямой рейс был назначен только на следующий день. Клайв остановил свой выбор
Просыпайся!
– он осторожно потрогал ее за плечо.
– Нам скоро вылетать!
А? Что случилось?
Пока еще ничего, - улыбнулся он.
– Я купил билеты — через полтора часа вылет.
Глория глубоко зевнула :
Отлично.
Но только нам предстоит пересадка в Чикаго, О-Хара. Прямых рейсов на сегодня нет, а какие есть — они все до Нью-Йорка.
Ну и замечательно!
– она только махнула рукой.
– Сколько нам лететь?
Клайв достал из кармана билеты:
Девятнадцать часов. В « О - Хара» время пересадки два тридцать пять. В Такоме будем завтра в четыре утра.
А ты говоришь девятнадцать!
– Глория весело засмеялась.
– Можно прямо сейчас перевести стрелки и будет казаться, что осталось всего одиннадцать часов!
Все их дальнейшее путешествие проходило вполне гладко. После прохождения процедуры регистрации на рейс, Клайв позвонил Борсу и договорился о встрече в аэропорту Сиэтла. Лейтенант на следующий день как раз был выходной и без лишних разговоров согласился пожертвовать своим ночным отдыхом. Зайдя в самолет, они сразу достали пледы, и как только он произвел взлет, почти одновременно заснули, окончательно утомленные всеми событиями. Заранее предупрежденная стюардесса не стала будить их на ланч, сделав это только к ужину. Через десять часов после взлета они благополучно приземлились в Чикаго О-Хара Интернейшнл, подождали положенные два с половиной часа и вылетели, наконец, в родной Сиэтл, в аэропорту которого и приземлились ранним утром 17 января 1988 года.
Борс встречал их, стоя сразу у выхода с летного поля.
Привет!
– подал он руку Клайву, но затем они по-дружески обнялись.
– Доброе утро, мисс Эстебан!
Спасибо, что встретил, Адам, - сказал Берри.
– Сейчас мы получим багаж и можем ехать. У тебя такое бледное лицо — опять новости?
Борс кивнул :
Дело плохо, Клайв, совсем плохо. Тебя прямо сейчас ждут в мэрии, там заседает экстренный штаб. Вчера вечером Грюнфельд убил двух зевак, стоявших около известного тебе дома, а потом скрылся внутри. Это произошло на глазах еще нескольких человек. Они позвонили в полицию и помощник шерифа, получив санкцию на обыск дома, в составе оперативной группы выехал на место. Они окружили дом, высадили дверь и восемь человек проникли внутрь...
– Черт возьми, олухи! Хотя, их можно понять — кто поверит в монстра из преисподней!
– проговорил Клайв, следя за конвейером, по которому уже пустили багаж с их рейса.
Что дальше, мистер Борс?
– спросила Глория, внимательно слушавшая его рассказ.
Дальше?
– Адам сжал губы.
– А дальше, после полнейшей тишины внутри, из дома вышел один из спецназовцев - совершенно голый, с обезумевшими глазами. В руке он держал напрочь оторванную голову помощника шерифа. Подойдя к ближайшей машине, он не своим голосом сказал что-то про смерть, которая постигнет теперь детей каждого, кто посмеет помешать свершению великой мести, кинул голову в стекло и упал без чувств. Этот человек был известен как совершенный зверь, несгибаемый боец, и видеть его таким — это много стоит. Сейчас дом оцеплен войсками, но зайти внутрь никто не решается, да и команды такой не поступало. Все ждут тебя.
Какой кошмар!
– сказала Глория, прерывая общее молчание, которое воцарилось после столь неожиданных
– Теперь Грюнфельд получает невероятную мощь. Его знают и его боятся почти все. Сказав о детях, он затронул те струнки в душе, которые многим не позволят начать ему активно противодействовать.
Клайв был более спокоен. Он подошел к конвейеру, снял с него две их сумки, и поставив рядом с собой на пол, сказал :
Получается, что на данный момент убито двадцать шесть человек. Это уже больше половины, а значит, действуя подобным образом, эти долбаные умники из полиции приближают и мой последний час. Еще пара дней и конец. Я знаю, что надо делать, но и Грюнфельд знает все. Он только рад, что ему предоставляется возможность уничтожать столько людей за один раз. Поехали, Адам, поехали скорее!
– Берри покачал головой.
– Я должен все объяснить. Сейчас или никогда, потому что будет поздно!
А я что?
– усмехнулся Борс.
– Сам хочу того же! Давайте, мисс Эстебан, я помогу вам нести вашу сумку.
Они уже подходили к машине Борса, когда Клайв, немного замедлив шаг, многозначительно посмотрел на друга :
Кстати, Адам! Когда ты говоришь обо мне применительно к этому делу, не надо забывать и о мисс Эстебан. Лучше говорить не «тебя», а «вас»!
Глава 2. Совещание.
Они буквально летели по ночному Сиэтлу. Борс выставил на крышу мигалку, заставляя остальные машины прижиматься правее, уступая дорогу. За какие-нибудь полчаса они добрались до центра и остановились у самой мэрии. Вокруг стояло множество гражданских, полицейских и военных машин, а само здание было ярко освещено. Они без задержек миновали вестибюль, в котором была выставлена охрана, и в сопровождении габаритного джентльмена с наушником в ухе, поднялись на лифте на четвертый этаж.
Пожалуйста, вам туда, - он указал им на длинное освещенное окно в середине коридора, а сам снова зашел в лифт и уехал.
Клайв, Адам и Глория оказались в большом трибунном зале с множеством кресел, установленных рядами, гул голосов в котором напоминал встревоженный улей. Тут находилось по меньшей мере тридцать человек, среди которых они узнали самого мэра, главного шерифа города Джона Санти и сенатора Вадса. Остальные, видимо, тоже занимали ответственные посты. Хотя многие были одеты просто, а то и вовсе небрежно, в их манерах угадывался особый лоск, накладываемый властью, несмываемый отпечаток которого есть на каждом мало-мальски значимом чиновнике. Тем не менее, все они сейчас напоминали депутатов на выборах, а воспаленные от бессонницы встревоженные глаза говорили о многом. При их появлении все замолчали и разом провернулись к вновь прибывшим, а они, находясь в некотором замешательстве, остановились около входа.
Мистер Берри?
– наконец, нарушая неловкое молчание, произнес высокий человек в черном костюме, сидящий рядом с мэром.
Клайв кивнул.
Проходите, пожалуйста... Садитесь, - он указал на несколько свободных мест, расположенных напротив.
Кто это?
– тихо спросила у Борса Глория, садясь в одно из предложенных кресел.
Дуайт Моррис, важная шишка из ФБР. Прибыл к нам накануне.
Господа!
– слово взял мэр.
– Вот теперь мы имеем возможность наконец лицезреть и выслушать человека, который, как оказалось, имеет самое непосредственное отношение к объединившей всех нас здесь проблеме. Это мистер Клайв Берри, позвольте его представить!
Только что севший в кресло Клайв снова встал и поклонился присутствующим :
Здравствуйте, господа, позвольте вас поприветствовать! Я далеко не всех вас знаю по имени, но не сомневаюсь, что каждый из вас сможет со своей стороны принять некие меры, могущие помочь мне в решении этого дела. Со мной рядом находится мой друг, офицер полиции Адам Борс и один из самых близких мне людей — мисс Глория Эстебан. Они имеют самое непосредственное отношение к нашей общей проблеме и несомненно, также смогут помочь.