Пятеро и бэби
Шрифт:
Кейт заглянула ему в глаза, точно проверяя, говорит ли он правду.
— Ты мне не лжешь, — спустя секунду прошептала она.
— Нет. И не стану. Никогда.
— Мужчинам никогда не нравился мой ум. «Пародия на мужчину»… пожалуй, это самое мягкое из определений.
Он обвел взглядом совершенные формы прильнувшего к нему женского тела и хмыкнул.
— Радость моя, если то, что я вижу, — пародия хоть на что-нибудь, то тогда и слон — это не слон, а муравей.
Кейт рассмеялась.
— Ты просто прелесть!
— Это не комплимент
У Кейт это вызвало новый приступ смеха. Никогда еще ей не было так легко, словно душа ее впервые раскрылась навстречу счастью, и поток долго сдерживаемых эмоций хлынул наружу. Роберт притянул ее к себе, уткнулся носом в шею, пробежал губами по чувствительной коже горла, и смех Кейт превратился в судорожное хихиканье.
— Ой-ой, прекрати! Я боюсь щекотки! — верещала она, извиваясь как уж в попытке выскользнуть из его хватки.
Но все ее усилия вырваться оказались тщетны. Неожиданно смех утих; страсть налетела также внезапно, как ураган, накрывший горы. Вместо того чтобы отбиваться, Кейт теперь льнула к Роберту. Она вскинула руки, лихорадочными рывками расстегивая пуговицы его рубашки. Избавиться от брюк было сложнее, но через минуту она справилась и с этим.
Уложив Кейт на спину, Роберт заглянул ей в глаза. Он должен был знать наверняка. Ее молящий взгляд сказал ему больше, чем любые слова. Он приподнялся над Кейт на руках. Жесткий пол — не самое подходящее место для такой хрупкой фигурки. Кейт раскинулась в соблазнительной позе, приглашая его. Медленно, осторожно он вошел во влажное тепло. Ее улыбка была ему наградой, прикосновение рук — бесценным подарком.
— Ты не просто прекрасна, ты волшебна… — выдохнул он, не замедляя ритма.
— Только для тебя, — выдохнула в ответ Кейт.
Напряжение росло, сладость близкого взрыва заполнила все ее существо. Ресницы Кейт опустились:, мир сгустился до пьянящего чувства единства. Она была свободна, легче облачка, жарче огня, стремительней летнего ливня.
— Пожалуйста… Сейчас… — Она не услышала слетевшей с ее губ просьбы.
Но Роберт услышал. В тумане собственной страсти он уловил ее слова и отозвался на них. Последний мощный толчок взметнул их к желанной вершине.
Кейт глубоко вздохнула, наслаждаясь покоем после бури любви. Ее окутывал запах Роберта, аромат, которого ей никогда не забыть. В ленивой истоме приоткрыв глаза, она подняла руку, дрожащими пальцами обвела его губы.
— Что бы ни было потом, я никогда не пожалею об этих мгновениях. Я не знала, что так бывает.
Напряжение вырвалось из груди Роберта долгим, протяжным выдохом.
— Я рад. Я хотел доставить тебе наслаждение.
— Особенное наслаждение.
— Согласен, — усмехнулся он. — Особенное. Дай мне отдохнуть — и мы сможем его
повторить.
В ответ она хихикнула.
— Все, кроме щекотки.
Роберт притворился, что размышляет над этим ограничением.
— Не знаю, не знаю. Лично мне, так даже
очень понравилось.
— Ну конечно, не тебя
рука незаметно пробралась к самой чувствительной части его тела.
Роберт слишком поздно сообразил, что она задумала, и не успел увернуться. Мягко, но настойчиво ее пальцы взяли его в плен.
— Ты не посмеешь!
— Спорим?
— Вот что я вам скажу, леди: вы определенно любительница рискованных развлечений.
— Только с тобой.
Роберт хотел убрать ее руку, но его тело с такой быстротой отозвалось на прикосновение Кейт, что он замер в изумлении.
— Черт побери, да ты что, колдунья?
— Давай проверим. — Ее ладонь задвигалась в медленном ритме, губы изогнулись в плутовской улыбке.
— Похоже, я породил распутницу.
— Ты ее извлек из небытия — так будет вернее. — Кейт приподнялась, перебросила через него ногу. — И мне это нравится, — медленно опускаясь на него, протянула она.
— Ну еще бы, — со смехом отозвался Роберт.
Сильный толчок его бедер — и Кейт взлетела на нем, наслаждаясь восхитительным чувством слияния. Позади нее плясали язычки огня, превращая ее глаза в блестящий черный янтарь и обрамляя контуры фигуры роскошными закатными красками. Если в первый раз дорогу их любви открывала нежность, то сейчас их унес ураган первобытной страсти. Бешеный волчок смерча подхватил обоих, закружил, и вот они уже на его вершине. Кейт, взмокшая и обессиленная, рухнула на грудь Роберта, и только его имя стоном сорвалось с ее губ. Его руки обвились вокруг нее, тело приняло в себя ее тело, и ее собственное имя хриплым эхом отозвалось в ее ушах.
— А я говорю, это единственный выход.
— А я тебе говорю — таксист поймет, что мы врем.
— Я же довез тебя сюда, верно? То-то же! — возмущенно заявил Джозеф Майкл Торнтон, более известный родным и друзьям под именем Джои.
Джоди, упершись кулаками в бедра, сверлила брата взглядом. Благодаря немалому опыту путешествий по стране, уверенному взгляду людей, никогда не испытывавших материальных проблем, да еще высокому росту — наследству от обоих родителей — они выглядели старше своих лет, ближе к пятнадцати, чем к неполным двенадцати. Дорогая одежда и достаточно богатый лексикон усиливали обманчивое впечатление зрелости.
— Но это мой план! И я разузнала, где сейчас папа!
В ответ Джои сверкнул столь же непримиримым взглядом. Он не собирался ни на йоту уступать сестре.
— Подумаешь! Зато я вскрыл папин сейф, чтобы было на что купить билеты. Без меня ты вообще села бы не на тот рейс и улетела черт знает куда.
— А кто отвлекал в аэропорту дежурного от всяких вопросов, а? — прошипела девочка.
— Ну ладно, ладно. Что ты взъелась? Вот липучка! — презрительно буркнул Джои и осторожно выглянул из ниши недалеко от комнат отдыха, где они спрятались, прилетев в аэропорт Ноксвилла. — Самое главное сочинить историю — с какой это стати мы в такой час разгуливаем без взрослых.