Пятеро против всех (Солдаты удачи - 12)
Шрифт:
– - Мода такая. Единственное, что можно сказать наверняка, -профессионал.
– - А что насчет джипа?
– - Ничего особенного. По информации ГИБДД, "ниссан" угнан из Теплого Стана незадолго до совершения преступления. Хозяин хватился машины только сейчас.
– - Действительно, ничего особенного. Обычная практика, -- со вздохом согласился Горобец.
– - И как только Мухин умудрился снайпера заметить...
– - Близко, поэтому и заметил. Деревья. Если б стреляли метров с трехсот -- четырехсот или больше...
– - Ну если Пастухов киллера в Локарно прозевает...
– -
– - Что?
– - Да нет-нет, ничего. Хорошо, говорю, поработали.
* * *
Семена Злотникова разбудил телефонный звонок. Он продрал глаза, подтянул к себе аппарат за шнур:
– - Да!
Звонил Пастухов.
– - Артист, в одиннадцать ноль-ноль сбор всех частей. Это не моя затея -- Горобца. Последние события его не на шутку обеспокоили. Хочет еще раз убедиться в нашей боеспособности. Послезавтра наш клиент выезжает в Старый Свет, и Горобец опасается, что мы можем прозевать... В общем, я с ним согласился. Дело серьезное.
– - Надо так надо.
– - Артист потер шею и шумно зевнул. Подумал: правильно Горобец опасается. Если тот, кто задумал всю эту жестокую игру, не хочет мирного урегулирования в Чечне, он сделает все возможное, чтобы Хусаинов не смог появиться на переговорах в Локарно.
Семен заглянул в комнату. Светлана крепко спала -- до четырех утра сидела за своей статьей. Вдохновение, усмехнулся Семен, почему-то всегда ночью приходит.
Он вернулся на кухню, выдвинул ящик стола. Некоторое время крутил запасные ключи в руке, раздумывая, взять их с собой или оставить Светлане? Может быть, он действительно излишне подозрителен и журналистка находится в безопасности? Ведь до сих пор ни одна живая душа не знает, где она живет. Подумав, бросил ключи в ящик.
* * *
Артист вышел из подъезда и огляделся. Ничего подозрительного: припаркованные у поребрика машины, местные пьяницы на скамейке, собирающие деньги на утренний опохмел.
Семен неторопливо двинулся к автобусной остановке. И вдруг его внимание привлекла "шестерка", стоящая в ряду других автомобилей чуть поодаль от его подъезда. "Шестерка" как "шестерка", таких по всей Москве тысячи, но что-то в этой машине показалось ему подозрительным. Главное -- и причин-то никаких у него для этого не было. В прошлый раз, когда он спасал журналистку от киллера, машина была бежевая, эта ярко-малинового цвета. И номера другие, и стекла тонированные. Семен заглянул в машину. В салоне было пусто.
И только уже свернув за угол, он понял, что именно показалось ему таким подозрительным в этой "шестерке" -- свежая краска. Машина блестела как новенькая, хотя кузов был старый, дверцы и передние крылья проржавели до дыр.
Когда он угнал тачку у тех, кто покушался на Светлану, они, конечно, к ментам обращаться не стали, машину нашли сами. Ну а поскольку она была засвечена, не иначе как перекрасили ее, сменили номера... И, как подсказывала ему интуиция, вовсе не из пустой предосторожности...
Он вдруг резко развернулся и побежал к подъезду.
"Шестерка" стояла все на том же месте. Артист не стал дожидаться
На лестничной площадке седьмого этажа никого не было. Семен торопливо открыл дверь своими ключами.
И только теперь, очутившись в прихожей, он облегченно вздохнул и спрятал пистолет в кобуру. Похоже, в последнее время он стал излишне подозрительным. А как туг не стать подозрительным, если то на девушку, которая тебе нравится, покушаются, то клиента, за которого тебе платят, всерьез собираются убить... Что он, в самом деле, дурью мается, эта малиновая "шестерка" наверняка принадлежит какому-нибудь соседу из другого подъезда... Он говорил это себе и в то же время был уверен, что именно такой машины у них во дворе никогда не было. Не первый год он здесь живет, все изучил, все знает. Если только К кому-нибудь гости приехали...
Артист осторожно заглянул в комнату. Светлана все так же сладко спала. Он подошел к ней, хотел потрясти за плечо, разбудить и еще раз проинструктировать, чтобы не подходила ни к дверям, ни к окнам, не отвечать на телефонные звонки. Но в последний момент отдернул руку, решил: пускай спит и так он ее достал своими инструкциями...
Он написал Светлане записку, приколол ее кнопкой к кухонной двери, чтобы могла сразу заметить, открыл дверь, сделал шаг на лестничную площадку. И тут же замер. Из лифта вышли двое: один бритоголовый, другой -- в бейсбольной кепке. В парне в кепке Семен мгновенно узнал водителя "шестерки". На долю секунды все растерялись: и Артист, и парни. Семен опомнился первым, заскочил назад в квартиру.
– - Стоять, сука!
– - послышался ему вслед грозный окрик.
Семен лихорадочно закрывал замок, когда снаружи раздались едва слышные хлопки. Он резко дернулся, отпрянул в сторону, вжался в стену и так, по стене, съехал на пол, чувствуя, как рукав пиджака стремительно набухает от крови. Превозмогая боль, он достал пистолет и дважды выстрелил по двери. В темной прихожей выстрелы прозвучали как пушечные залпы.
В комнате раздался истошный вопль журналистки.
– - Света, не выходи из комнаты!
– - крикнул Артист.
– - Не выходи!
Он прислушался -- на лестничной площадке теперь было тихо. Сознание начало мутиться -- перед глазами поплыли разноцветные круги. Злотников подумал, что надо немедленно добраться до телефона. Пополз к кухне и потерял сознание.
* * *
Часы показывали уже пятнадцать минут двенадцатого. Все были в сборе, кроме Артиста. Горобец нервно барабанил пальцами по столу. Мои парни были несколько напряжены. Они не привыкли к тому, что каждый их шаг контролируется сверху. Наше спецподразделение обычно действовало самостоятельно. Впрочем, сейчас я прекрасно понимал волнение Горобца. В том случае, если Хусаинова убьют, у подполковника будут крупные неприятности и работу он свою наверняка потеряет.