Пятеро в лодке, не считая седьмых
Шрифт:
– Ну ты козел!..
– изумился электрик, и тут - совершенно некстати мимо узников проехал не знающий поражений полководец.
– Эй ты!
– заорал Альбастров, приподнявшись, насколько позволяли сыромятные путы.
– В гробу я тебя видал вместе с твоим Чингисханом!
Полководец остановился и приказал толмачу перевести.
– Вы - идиот!
– взвыл Чертослепов, безуспешно пытаясь схватиться за голову.
– Я же сказал: негромкий! Негромкий митинг!..
А толмач уже вовсю переводил.
–
– взмолился замдиректора.
– Да не обращайте вы внимания! Мало ли кто какую глупость не подумав ляпнет!..
Толмач перевел и это. Не знающий поражений полководец раздул единственную целую ноздрю и, каркнув что-то поврежденными связками, поехал дальше. Толмач, сопровождаемый пятью воинами, подбежал к пленным.
– Айда, пошли!
– вне себя напустился он на Чертослепова.
– Почему худо говоришь? Почему говоришь, что Субудай-багатур не достоин лежать с великим Чингизом? Какой он тебе товарищ? Айда, мало-мало наказывать будем!
2
– Я его что, за язык тянул?
– чувствительный, как и все гитаристы, переживал Альбастров.
– Мало ему вчерашнего?..
За юртами нежно свистел бич и звонко вопил Чертослепов. Чистые, не отягощенные мыслью звуки.
– И как это его опять угораздило? Вроде умный мужик...
– Это там он был умный...
– утешил Шерхебель.
Припорошенный снежком Афанасий сидел неподвижно, как глыба, и в широко раскрытых глазах его стыло недоумение. Временами казалось, что у него просто забыли выдернуть кляп, - молчал вот уже который день.
– Ой!
– страдальчески сказал Шерхебель, быстро что-то на себе перепрятывая.
– Слушайте, это к нам...
Альбастров поднялся и посмотрел. Со стороны леска, хрустя настом, к узникам направлялся капитан Седьмых. При виде его татарский сторож в вязаной шапочке "Адидас" вдруг застеснялся чего-то и робко отступил за ствол березы.
Электрик осклабился и еще издали предъявил капитану связанные руки. Капитан одобрительно посмотрел на электрика, но подошел не к нему, а к Шерхебелю, давно уже всем своим видом изъявлявшего готовность правдиво и не раздумывая отвечать на вопросы.
– Да, кстати, - как бы невзначай поинтересовался капитан, извлекая из незапятнанного плаща цвета беж уже знакомый читателю блокнот.
– Не от Намазова ли, случайно, исходила сама идея мероприятия?
– Слушайте, что решает Намазов?
– отвечал Шерхебель, преданно глядя в глаза капитану.
– Идея была спущена сверху.
"Сверху?
– записал капитан, впервые приподнимая бровь.
– Не снизу?"
– Расскажите подробнее, - мягко попросил он.
Шерхебель рассказал. Безукоризненно выбритое лицо капитана становилось все задумчивее.
– А где сейчас находится ваш командор?
– Занят, знаете...
– несколько замявшись, сказал Шерхебель.
Капитан
– Ну что ж...
– с пониманием молвил он.
– Побеседуем, когда освободится...
Закрыл блокнот и, хрустя настом, пошел в сторону леска.
Из-за ствола березы выглянула вязаная шапочка "Адидас". Шерхебель облегченно вздохнул и снова что-то на себе перепрятал.
– Да что вы там все время рассовываете?
– не выдержал электрик.
– А!
– Шерхебель пренебрежительно шевельнул пальцами связанных рук. Так, чепуха, выменял на расческу, теперь жалею...
Припрятанный предмет он, однако, не показал. Что именно Шерхебель выменял на расческу, так и осталось тайной.
Потом принесли стонущего Чертослепова.
– А тут без вас капитан приходил, - сказал Альбастров.
– Про вас спрашивал.
Чертослепов немедленно перестал стонать.
– Спрашивал? А что конкретно?
Ему передали весь разговор с капитаном Седьмых.
– А когда вернется, не сказал?
– встревожась, спросил Чертослепов.
Электрик хотел ответить, но его перебили.
– Я все понял...
– Это впервые за много дней заговорил Афанасий Филимошин. Потрясенные узники повернулись к нему.
– Что ты понял, Афоня?
Большое лицо Афанасия было угрюмо.
– Это не киноартисты, - глухо сообщил он.
3
Замдиректора Чертослепову приснилось, что кто-то развязывает ему руки.
– Нет...
– всхлипывая, забормотал он.
– Не хотел... Клянусь вам, не хотел... Пропаганда гребного спорта...
– Вставай!
– тихо и властно сказали ему.
Чертослепов очнулся. Снежную равнину заливал лунный свет. Рядом, заслоняя звезды, возвышалась массивная грозная тень.
– Афоня?
– не веря, спросил Чертослепов.
– Ты почему развязался? Ты что затеял? Ты куда?..
– В Рязань, - мрачно произнесла тень.
– Наших бьют...
Похолодеть замдиректора не мог при всем желании, поэтому его бросило в жар.
– Афанасий...
– оробев, пролепетал он.
– Но ведь если мы совершим побег, капитан может подумать, что мы пытаемся скрыться... Я... Я запрещаю!..
– Эх ты!..
– низко, с укоризной прозвучало из лунной выси, глыбастая тень повернулась и ушла в Рязань, косолапо проламывая наст.
В панике Чертослепов разбудил остальных. Электрик Альбастров спросонья моргал криво смерзшимися глазенками и ничего не мог понять. Зато Шерхебель отреагировал мгновенно. Сноровисто распустив зубами сыромятные узы, он принялся выхватывать что-то из-под снега и совать за пазуху.
– Товарищ Шерхебель!
– видя такую расторопность, шепотом завопил замдиректора.
– Я призываю вас к порядку! Без санкции капитана...