Пятиконечные из созвездия Лиры
Шрифт:
Через какое-то время в лагере началась суматоха.
Как выяснилось, Неля не обнаружила у костра дежурных.
Она кинулась к палатке, где спал Игорь, но, не видя, что она зашнурована изнутри, решила, что он ушел в лес и с ним плохо (вроде была у нее такая предварительная информация).
Перепугалась, стала звать его, потом разбудила Вию, сказала, что по ее вине лагерь остался без дежурных и костра.
Вия
Конечно, Неля права, но дело в том, что здесь — аномальная зона, и с каждым может случиться все, что угодно. Ну а кто выплеснет свои эмоции, у того без нервного стресса не обойдется. Вия сгоряча обидела Нелю… И началось!…
У меня в тот момент было почти состояние транса, но я вылезла из палатки, так как почувствовала, что эмоции уже начали перехлестывать через край.
Вия расплакалась, пошла к своей палатке, пришлось ее утешать.
У нее действительно случился нервный срыв. Причина такого взрыва крылась еще и в том, что в эту ночь у нее шел прямой визуальный контакт с ее контактером ВЦ, материально присутствующим рядом с ней в палатке; на душе у нее было муторно и страшно, а тут еще выговор…
Все в конце концов нормализовалось, хотя, конечно, любая ссора оставляет след. Мы мало бережем друг друга.
Из дневника Вии
Какая прелесть! Неля сегодня организовала ночь контактов с Внеземным Разумом.
Контактируют все поголовно, даже невозмутимый и от всего, кажется, отрешенный Игорь.
В темноте ребята группками ходят по лесу и фотографируют.
У меня, хоть я и дежурная, есть возможность поспать.
Со мной дежурит Игорь, а ему контактировать до четырех часов утра. Что ж, совместит приятное с полезным…
Я влезла в палатку, как всегда зажгла свечу и стала укладываться.
Свечу поставила на спальник Натальи — она еще сидела у костра.
Я улеглась, и трепещущее пламя свечи скоро успокоилось, вверх потянулась сероватая ниточка копоти.
Тут я увидела рядом, на спальнике Натальи, четко обозначенный, туманно-прозрачный силуэт человека. Подобрав под себя ноги, он сидел неподвижно, как изваяние. Вытянутые руки его казались бессильно упавшими.
Я не поверила своим глазам — ведь прежде я ничего подобного не видала. Ни энергетических шаров, ни светящихся столбов,
— «Кто вы?» — спросила я с сильно забившимся сердцем.
— «Твой контактер — художник».
Только теперь я рассмотрела, что одет он был в легкую куртку и во что-то напоминающее шаровары. Одежда его проступала резче в туманных складках — более плотных и менее прозрачных.
Мне показалось, что Художник грустен.
Я не знала, что сказать, и не могла отвести взгляд от горевшей у него за спиной свечи. Свет ее свободно проходил через него. Вздрагивающее пламя, как живое, подрагивало где-то в глубине его силуэта.
Я представления не имела, сколько прошло времени. Замерев, я, как завороженная, смотрела на неподвижно застывшую, затуманенную фигуру Художника и чувствовала, как непонятная тревога и жалость к нему охватывают меня.
Очевидно, со стороны мы выглядели довольно нелепо и смешно: два застывших существа — телесное и бестелесное. Два мира, две различные ступени развивающейся жизни, две формы существования, такие же далекие друг от друга, как сон и явь; не способные соприкоснуться, непонятные и непостижимые, но подвластные какой-то Высшей Воле, вдруг оказавшиеся в одной палатке, в глухом уголке Камчатки, на планете Земля…
Неожиданно в голове у меня раздался тихий голос: «Ты же хотела потушить свечу, так возьми и погаси ее». «Как, — испугалась я, — ведь свеча за тобой горит». «Ничего, это не помешает, бери и убедишься в этом».
Я потянулась к свечке, хотя не хотела и боялась этого — со страхом смотрела, как моя рука входит в его тело.
Мной овладело жуткое состояние, словно я прорывала его насквозь, а он, болезненно морщась, терпел, чтобы не причинить мне лишних волнений.
Я старалась успокоить себя, говоря, что это не так, что ему не больно, что его бестелесная сущность — туман, ничего не чувствующая оболочка…
Не получалось!
Рука моя задрожала, когда я проносила сквозь него свечу.
Все это настолько потрясло меня, что я испытала что-то вроде шока.
ОН о чем-то спрашивал меня, я отвечала, но память отказала мне напрочь.
Ни слова не запомнила из нашего разговора!..
Мне было и тоскливо и больно, меня не отпускала мысль, что он чем-то угнетен и подавлен.
Я чувствовала, что по моим щекам текут слезы, и дивилась им: неужели я плачу?