ПяТнА
Шрифт:
Но мы доверяем друг другу и старательно расходимся веером в поисках неразорвавшихся ракет. Это наш третий выход на периметр. Капитан обещал, что скоро мы станем тут частыми гостями. Все боеснаряды обезвредим.
Я не совсем понимаю к чему растрачивать столь ценные ресурсы в нашем лице, но начальству виднее.
Мы все одиноки, выросли в приюте. Сироты и беспризорники. Около десяти лет назад каждого из нас нашёл Главнокомандующий, отобрал из массы серости и отправил на обучение в школу имени К. К. Грота, учреждение для нестандартных подростков, как некоторые его
Мы лучшие из лучших, элита юношеского военного подразделения. Второй курс Космической Академии, специальная группа 213. У нас за спиной нет родственников, за которых надо бояться, нет склонности к капитализму, клептомании (тут не 100% гарантия) и некому оставить завещание.
Мы можем запустить ракету в космос и собрать разрывную бомбу из остатков Доширака. Наши навыки совершенствуются и расширяются не только в военной сфере, но и в научной. Мы слишком ценный потенциал, чтобы носиться по кустам в поисках древних железяк. Но приказы не обсуждаются.
На старый Ржевский полигон штатских обычно не пускают. Поэтому сначала принимаю фигуру передо мной за одногруппника. И только потом вскидываю лопату. Миноискателем драться нельзя, отчислят.
– Пароль? – спрашивает человек странного вида. Без оружия. Один. Длинный, вытянутый сверху вниз, с непропорционально большими глазами и заостряющимися кончиками ушей. Он возник словно из воздуха. Стоит, расслабленно опустив руки, ждёт уже довольно давно: кончики его ушей покраснели от холода. Одет в облегающие зелёные лосины и свободную кожаную куртку. Однозначный извращенец.
– Эмиссионная туманность Лагуна, – серьёзно повторяю бред собственного сознания. Нарушитель кивает, разворачивается ко мне спиной и топает в сторону реки Охты. Самое время – обезвредить подозрительную личность. Бью резко, быстрым рубящим ударом с левого угла, чтобы отразить было сложнее. Но противник уворачивается, зыркает зелёными глазами в мою сторону и убегает, мелькая черным рюкзаком между деревьев.
Ясен скафандр, несусь за ним. Бег по пересечённой местности – моё любимое занятие. Особенно после нескольких бессонных ночей.
Догоняю его только возле моста через реку. Охта растеклась, и вокруг ею берегов стоит низкий туман. Речная рябь искажает бег облаков. Насладиться бы видом, да подозрительные личности сваливают.
Бегун касается перил моста, делает шаг вперёд и пропадает. Сегодня ноги у меня оказываются быстрее мозга. С размаху вбегаю на мост и еле ухожу от столкновения с широкой спиной в изодранном одеянии.
Со всех сторон наваливается вязкая беззвучность: шаги, цокот, звон, чавканье, всё затихает, доносится будто из-за стекла, через болотистую трясину. Воздух становится гуще, плотней. Ещё немного и я смогу в нем плавать, нырять и утонуть.
Быстро натягиваю ворот куртки на нос и падаю к земле.
Если периметр отравлен, лучше прыгнуть в
Здесь точно применили биологическое оружие. В голове прокручивается план эвакуации, оцепления и обсервации территории. Натягиваю тканевую маску на лицо вместо респиратора. Она у нас всегда с собой, вдруг надо будет в торговый центр заскочить или радиоактивный периметр посетить. Первый пункт: сообщить о заражении…
– Она ко мне! – раздаётся радостный крик над ухом, очень напоминающий ржание.
Подскакиваю, принимая стойку и утыкаюсь носом в рыжую пятнистую лошадь. С большим кривым рогом на лбу.
– Будем знакомы, сестра, – шевелит губами животное.
Салютую ему кулаком. Пусть будет приветствие.
Конина подозрительно знакома. Повадками, голосом и чем-то ещё. Откуда мне её знать? Спина остроухого извращенца исчезает на другом берегу. Я готова стартануть за ним, но острый рог стоит на пути.
– Я твой тотем, так что, будь добра, повеселее, – доносится из лошади.
Чтобы вернуться, надо обойти неожиданного знакомого. А лошадь занимает все пространство от левого до правого перила. Я же должна была через неё пройти, чтобы оказаться здесь, это странно и опять наводит на мысли об экологическом оружии. Делаю вид, что рада. Как таможенник конопле в ридикюле у бабушки. Все равно подозреваемый сбежал, будем брать языка с копытами.
Конь встаёт на дыбы, гарцует и говорит человеческим голосом:
– За мной, мой новообретённый член семьи!
Упаси меня Кондратий от непарнокопытных родственников!
Зря я в дурку утром не сгоняла.
3. Патрон от патронника недалеко падает
Конина ведёт через реку. Вокруг клубится туман и видятся чудные силуэты, то ли русалки в воде, то ли змеи в воздухе.
Никогда не славилась хорошей фантазией. Я скорее человек приземлённый. И матричные системы даются мне намного легче сочинений по литературе. А тут можно написать целый эпос про потускневшую реальность. Но мне проще поверить, что у меня повреждена сетчатка, нежели признать, что происходит что-то невероятное.
Сделав шаг с твёрдого цемента моста, оказываюсь на жухлой траве. Краски выцветают, становясь черно-белой палитрой советского телевидения. Даже запахи пропадают. Этот берег – серое подобие настоящего мира, но в нем точно есть великаны. Голова одного из них удаляется в загадочные дали, она высится над макушками деревьев, как телебашня над городом, только не светится. Зря, кстати, вышло бы забавно.
Спутник заталкивает нас в высокие кусты недалеко от реки. Он настойчивый и явно пытается меня спрятать. Отбиваясь от настырных колючих веток, я интересуюсь: