Пятнадцать часов
Шрифт:
– Скажи ему, что это не так, Учитель, - снова начал Булавен, выражение его лица смягчилось, и его голос был почти умоляющим. – Объясни ему, что мы верим в то, что он все еще будет жив завтра.
– Что, думаешь, мы должны лгать ему? – сказал Давир Булавену. – Зиберс, может быть, злой мелкий кусок дерьма с длинным языком, но, по крайней мере, он сказал правду. Думаешь, мы должны нянчиться с салагой, как с ребенком? Сказать ему, что все будет в порядке? Что добрые дяди Давир, Учитель и Булавен защитят его от злых орков? Даже после десяти лет всех твоих глупостей, ты не перестаешь удивлять меня, Булавен.
– Это не будет ложь, Давир, - угрюмо
– Надежда, моя задница! – фыркнул Давир. – Снова говорю тебе, толстяк: надежда – сука с кровавыми когтями. После десяти лет в этой проклятой дыре ты уже должен бы выучить этот урок.
– Тем не менее, Булавен не так уж и ошибается, - сказал Учитель, повернувшись к ним и снова присоединившись к разговору. У салаги есть некоторые основания для надежды. Правда. Да, в штабе могли рассчитать продолжительность жизни солдат из пополнения в пятнадцать часов. Но это только средняя цифра. Может быть, наш салага будет более удачлив. Он сможет выжить дольше. Он уже смог выжить вопреки обстоятельствам при этой высадке.
– Ха. Иногда, Учитель, ты не лучше Булавена. – сказал Давир. – Но если он вещает о надежде и оптимизме, ты ведешь себя так, будто ты еще в схолариуме. Лучше не забывай, что мы здесь находимся в жестокой реальности. Ты очень хорошо говоришь насчет обстоятельств и средних цифр, но это Брушерок. Неважно, что салага пережил высадку. Это имеет не больше значения, чем ваши с Булавеном попытки утешить его. Он сейчас все равно что мертвец. Ходячий труп. Поверь мне, орки это увидят. Ничего им так не нравится, как зеленый салага, которого легко выпотрошить.
– Я лишь хочу сказать, что мы слишком буквально понимаем эту цифру - пятнадцать часов, - сказал Учитель, все трое варданцев были сейчас так поглощены спором, что полностью игнорировали Ларна, который стоял и слушал их. – Но это не абсолютное значение. Это только средняя цифра. Мы не знаем, может быть, он сумеет выжить здесь дни, недели, даже годы.
– Годы? – сказал Давир. – Ты реально удивляешь меня, Учитель. Я еще не видел человека, который так красноречиво и подробно говорил бы такое дерьмо. Ты думаешь, салага сможет выжить здесь годы? В следующий раз ты скажешь, будто ожидаешь, что командующий произведет Булавена в генералы! Ты явно не видел этого салагу в бою…
– Прекратите, - тихо сказал Ларн, не желая больше слушать, как его обсуждают, будто его здесь нет. – Я уже слышал достаточно. Прекратите называть меня салагой. Меня зовут Ларн.
На секунду, словно изумленные его вмешательством в разговор, все в траншее просто моргали и молча смотрели на него.
– Что? Тебе не нравится, что тебя называют салагой? – с сарказмом сказал Давир. – Может быть, мы тебя оскорбили? Нанесли душевную рану твоим чувствам?
– Нет, - неуверенно сказал Ларн. – Я… Вы не понимаете. Я просто подумал, что вы можете называть меня по имени, вот и все. По моему настоящему имени, я имею в виду. Ларн. А не салага.
– Да неужели? – сказал Давир, глядя на него холодными глазами, в то время как Зиберс смотрел с явной враждебностью, а Учитель и Булавен - с грустью. – Ты явно не понимаешь фактов жизни здесь, салага. Думаешь, мне важно знать, как твое имя? У меня и так полно всего в голове. Не хватало еще запоминать то, что будет написано на могильной табличке еще до того, как день закончится. Ты хочешь, чтобы я запомнил твое имя? Скажи мне его через пятнадцать часов. Тогда, возможно, оно будет стоить того, чтобы его помнить.
ГЛАВА 9
15:55
Он медленно двигался уже несколько часов.
Он полз на брюхе, с головы до когтей задних лап вымазанный в серой грязи, ствол его длинной бласта-винтовки, сделанной на заказ, был обмотан слоями серой мешковины, сантиметр за сантиметром он полз по мерзлой грязи пространства, которое людишки называли ничейной землей. Медленно, как орк-надсмотрщик, охотящийся на сквига с грабба-кнутом, он передвигался на один дюйм и ждал. Потом еще на один дюйм и опять ждал. Снова и снова, всегда с осторожностью, на случай, если его жертвы наблюдают за полем. Внезапно, увидев, как что-то мелькнуло впереди, он замер. Уверенный, что один из вражеских наблюдателей заметил его, он напрягся, ожидая в любой момент почувствовать боль от попадания лазерного луча или услышать звук выстрела, но ничего не происходило. Он продолжал сохранять неподвижность. Проходили минуты, и, когда он убедился, что враг его не заметил, его продвижение возобновилось. Медленное движение дюйм за дюймом по замерзшей грязи к своей цели.
Наконец, примерно на половине пути через ничейную землю, он добрался до края узкой воронки от снаряда. Секунду он просто смотрел на нее. Потом, повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, который он не мог назвать, он заполз в нее. Скрывшись в воронке, он двигался более быстро, дополз до противоположного ее края и начал рассматривать позиции противника в прицел бласта-винтовки в поисках цели. Сначала не попалось ничего. Потом он заметил голову в шлеме с меховым чехлом, выглянувшую из окопа немного дальше, и понял, что инстинкт его не подвел. Он нашел свою жертву.
Едва дыша и не делая движений, которые могли бы спугнуть его жертву, он прицелился, его палец замер на спусковом крючке. Сделав это, он почувствовал странное теплое ощущение, и в голов появилась ясная мысль.
Если он попадет в цель, босс будет доволен…
– Не принимай слишком близко к сердцу то, что сказал Давир, салага, - сказал Булавен. – Он не имел в виду ничего такого. Просто он всегда такой.
Булавен стоял на стрелковой ступени, наблюдая за ничейной землей, Ларн был рядом с ним. Другие солдаты в траншее молчали. Завернувшись во вторую шинель вместо одеяла, и натянув шарф на лицо, Давир дремал, опираясь на запасную канистру с огнесмесью. Рядом с ним Учитель молча читал какую-то потрепанную и, наверное, очень старую книгу с рваными страницами. Только Зиберс производил шум. Сидя на дне траншеи, он точил шанцевый инструмент точильным камнем, низкий скрежет камня по металлу добавлял зловещий контрапункт к враждебным взглядам, которые Зиберс периодически бросал в сторону Ларна.
– Да, это хорошая привычка, салага, - сказал Булавен, заметив, что Ларн смотрит на Зиберса. – Если ты заточишь лопату, она может стать хорошим оружием, если придется драться врукопашную с орком. В любом случае, лучше чем штык. Конечно, надо соблюдать осторожность и не заточить ее слишком остро. Иначе она сломается, если тебе придется копать ей землю.
– Это часто случается? – спросил Ларн и невольно вздрогнул, вспомнив схватку с гретчином. – Драться врукопашную с орками, я имею в виду?