Пятнадцатилетний чародей. Том I, часть I
Шрифт:
Помолчали, отец покачал головой, вздохнул таким знакомым вздохом, как когда-то вздыхал, лет тридцать назад, тогда соседская старушка пришла к нему жаловаться на то, что я все трёхлитровые банки на её грядке побил и угробил всю её рассаду. Выпорол папа меня тогда знатно, аж попа зачесалась от воспоминаний.
— Сын ты знаешь, что здесь написано? — отец ткнул пальце в ножны.
— Нет, но мне, она, почему-то кажется знакомой. — я пожал плечами, — вот только вспомнить не получается.
—
— Ох тыж! А я думал это старославянский.
— Нет сын, и язык и этот меч, это очень древняя легенда, которую и за правду перестали считать. В Родовых списках указано, был когда то у нас в Роду великий воин по имени Сергий Скала, и погиб в большую Войну с людьми драконами, — он потёр переносицу, — так вот, был у него меч-кладенец, отданный ему древним призраком, обитающим в старом могильнике в горах Урала. Этот же призрак и забрал тело нашего предка к себе в чертоги, ну и меч-кладенец за одно.
— Как то совсем уж сказочно звучит, — я со всем возможным скепсисом посмотрел на клинок на столе, — не находишь папа. Это ж только в сказках былинные богатыри мечи-кладенцы имели.
— А ты вспомни, где они их брали?
— Ну это, — я замолчал вытаскивая из памяти информацию, — Илья Муромец из гроба взял, в который вместо меча лёг Святогор, а подняться уже не смог. Иван Царевич в кургане взял, Руслан Елизарович тоже на кургане добыл. Меч-кладинец лежал под огромной живой головы древнего богатыря.
— Сын, мечь-кладенец это не имя собственное, так называется холодное оружие, добытое в старых могильниках. Но и это ещё не всё, так ведь не каждая железка из кургана называется. Это оружие мёртвых. Оно может убивать не только живых, но и мёртвых.
— Это зомби что ли, или там вампиров всяких резать?
— Сын! — отец повысил голос, а в коридоре кто-то вскрикнул. Мы оба повернулись к дверям. Я на автомате потянулся аурным щупом. О! как, Лина стоит прямо под дверью, подслушивает что ли?
— Лина зайди, — крикнул отец и пояснил на мой удивлённый взгляд, — кроме Линки не кому.
— Да папа, звал, в дверь заглянула моя сестричка, так, кстати, не поменяв причёску, её хвостики потешно торчали вверх, украшенные шарообразными бантами-хризантемами.
— Лина принеси мне пожалуйста шёлковую косынку и попроси у мамы мой брючный ремень. — папа нарезал сестрёнке задачу.
— Папа не надо Юру наказывать, они ни в чём не виноват они сами…
— Я не понял дочь! Это ты сейчас о чём? — отец в удивлении заломал бровь, — ремень для тебя, за то, что под дверью стояла.
— Ой, — сестра буквально испарилась, хлопнув дверью.
— Тоже мне, защитница нашлась.
— Что, правда, будешь пороть?
— Я? — Отец вскинул голову, —
— Но ведь девочке уже шестнадцать лет! — я был поражён таким радикальным подходом к воспитанию взрослой девушки.
— Но, но, девочке, смотри какой взрослый. Одна защитница под дверью уши грела, что бы значит, брата спасать, а другой возмущён не проступком сестры, а мерой наказания за проступок. Юрий ты понимаешь, что вот здесь и сейчас это совсем не шутки, и то, что сегодня произошло, может угрожать нашему Роду полным исчезновением.
— Папа ну меч! Ну кладенец! Ну, это же сказки. Я вообще читал что кладенец, это производная от римского гладиус или вообще от старо-ирландского рубить, ну то есть клэйдэд.
— Ты мне ещё новомодную норманнскую теорию процитируй, мол в России правящий Род от островных козопасов произошёл, позвали мол варягов, придите люди добрые нами покомандуйте, а то, мы ж дурные, да лапотные, через раз себе ложкой в глаз попадаем. — Отец крепко сжал губы, он всегда так делал когда хотел успокоиться. — Сын, какие сказки. Это ты мне про сказки будешь рассказывать. Ты только за сегодняшний день трижды через безвременье ходил, ты хоть понимаешь, что могло случиться, мог не ты бы меч вытянуть, а совсем даже наоборот, меч тебя.
Папа потёр большим и указательным пальцами свои глаза.
— Гладиус, какой к херам гладиус. Тебе напомнить, кто был сначала римляне или этруски. На старославянском — уклад это сталь, а класть вообще значит убить.
В дверь постучались, и без приглашения зашли мама с сёстрами.
— Милый, я понимаю ремень, а шёлковый платок тебе зачем? — мама вопросительно посмотрела на папу.
— Давай сюда платок, — он протянул к ней руку, — а ты, сын, подними-ка мечь-кладенец режущей кромкой к потолку.
Он взял у мамы платок и подбросил над мечом. На пол упали две половинки платка, меч прошёл сквозь шёлк как сквозь воздух.
— Видели? — обратился он к Лане с Линой, — вот так же на пол могут упасть ваши пальцы. Касается всех! Юркин меч, его ножны, и на всякий случай перевязь, трогать всем категорически запрещено. Примите, как аксиому, это может быть очень опасно, я до конца не уверен, но это как раз тот случай, когда лучше перебдеть.
— Юра, это ведь ты с ним приехал? — мама с немым укором посмотрела на меня, — зачем ты это привёз, и где взял?