Пятница 13-ое
Шрифт:
Томми содрогнулся при виде того, как хищник, напуганный их машиной, бросился в кусты, унося в зубах кусок окровавленного зайца.
Призрачный лес шевелил мохнатыми ветвями вековых елей. Туман медленно вытекал из-за толстых стволов на ровно заасфальтированную дорогу. В промежутке между деревьями блеснула и погасла гладь Хрустального озера, покрытого, как клочьями ваты, рваным туманом.
— А здесь красиво, — сказал Джойс, толкая под бок Томми. — Ты никогда мне не рассказывал,
— Знаешь что, Джойс, — оборвал его приятель, мне некогда было смотреть на здешние красоты, я был занят другим.
— Ну, конечно, — забарабанил ладонями по приборной панели Джойс. — Это только всем ты рассказываешь, что тут сражался со страшным убийцей, который на поверку оказался сошедшим с ума полицейским. А на самом деле, ты тут трахался с этими придурковатыми девками из лечебницы. Признайся, как они тебе?
— Да иди ты, — Томми еще сильнее вцепился в руль машины.
Недобрые предчувствия охватили его душу.
— А как тебе эта гадость, волчара с поджатым хвостом? Представляешь, вот он бы мог кого-нибудь из нас поволочь в кусты и там растерзать, и наши кишки волок бы в зубах, а они болтались у него из вонючей пасти. А, Томми? Как тебе такое?
— Перестань молоть чепуху. Перестань, все будет нормально.
Но весельчак Джойс не унимался.
— А ты представляешь, если бы ты встретился с этим волком один на один. Небось бы в штаны наложил.
— Представляю. Навряд ли бы я наложил в штаны. Я бы так быстро убегал, что мне было бы не до этого.
— Нет, ну а если бы он тебя догнал?
— А, если бы догнал, я бы спрятался на дереве.
— Ну, а если бы он тебе не дал залезть на дерево? — не унимался весельчак Джойс.
— Ну знаешь, такой ночью лучше про это не думать. Давай сосредоточимся на том деле, которое нам надо сделать.
— И пришла же тебе в голову такая глупая мысль, вскрывать могилу, с этим идиотом. Зачем тебе это?
— Я хочу убедиться, что он действительно мертв. Что это правда.
— Неужели тебе недостаточно сообщений в газетах.
— Да я не верю никаким газетам.
— Ну может и правильно, газетам и я не очень доверяю. Они вечно напишут одно, а на самом деле происходит другое. Вот журналисты, до чего гнусные люди. Вечно врут.
— Да, журналисты врут, и я им не верю.
— Ну и правильно делаешь, и я им не верю. А мне ты веришь, Томми?
— Тебе, — Томми оторвал взгляд от дороги и посмотрел на своего приятеля.
Джойс весело ухмылялся.
— Хм. Набрали мы с тобой всяких железяк: лопат, ломик, гвоздодер. Зачем нам все это, зачем нам копаться в вонючей могиле.
— Это надо сделать.
Нет. Я понимаю, что надо.
— Знаешь, Джойс, я уже наотдыхался в разных лечебницах. И сейчас хочу только одного — убедиться в том, что Роджер мертв, что его нет среди живых.
— Ну убедимся, а что потом?
— А вот потом поедем и отдохнем.
— Ну ладно, Томми, я еду только ради тебя. Я очень хочу, чтобы ты избавился от своих кошмаров, и если тебе это поможет, то тогда я буду просто счастлив, тогда мы с тобой поедем куда-нибудь отдыхать. Закатимся с хорошенькими девчонками. Ты каких любишь: блондинок или брюнеток?
— Знаешь, мне сейчас не до этого. Вообще, мне все равно.
— А я люблю толстых блондинок. Ну таких, чтоб было за что подержаться, чтоб там и груди были, как положено, и бедра. Ну и чтоб веселые, самое главное. Не люблю зануд. А тебе нравятся зануды?
— Слушай, Джойс, ты сам превращаешься в зануду. Перестань разговаривать, сосредоточься.
— Ну ладно, ладно, я сосредоточился. Так над чем мы будем думать? Жив этот гад или не жив?
— Ну да, вот над этим и будем думать.
— О проклятье, еще туман. Сейчас дождь ввалит. Слушай, давай лучше поедем назад.
Томми не отвечал на замечания своего приятеля. Он, не сбавляя газа делал поворот за поворотом. И машина, петляя по лесной дороге, прорывалась сквозь туман к заброшенному кладбищу.
Наконец, Томми затормозил. Машина остановилась, и ребята, погрузив на плечи тяжелые заступы: лом, гвоздодер, прихватив с собой двадцатилитровую канистру с бензином, направились по узенькой аллее к заброшенному кладбищу.
В руках у них кроме заступов были карманные фонарики. Их неуверенный свет выхватывал то покосившийся крест, то ржавую ограду, то причудливый куст, похожий на мрачное хищное животное, изготовившееся к прыжку.
Джойс от холода и пронзительного ветра начал вздрагивать.
— Тьфу, черт, какая холодина. Хорошо, что ты одел меховую куртку. А я не додумался. Надо было еще и шапку теплую надеть. Такая холодина.
— Ладно, успокойся, скоро все закончится, и мы вернемся домой, — как-то неуверенно сказал Томми.
Наконец, они сориентировались на кладбище, и два слабых луча фонарика выхватили низенький надмогильный камень, на котором темнело слово: «Роджер». Ни фамилии, ни даты рождения, ни даты смерти не было на этом памятнике. Его поставил кладбищенский сторож. Просто для того, чтобы можно было приводить сюда любопытных туристов и показывать им знаменитую могилу убийцы-маньяка. За это сторож всегда получал хорошие чаевые и имел на что выпить.