Пятница, четырнадцатое. Что ты знаешь?
Шрифт:
Они завернули за угол и вошли в маленький уютный ресторанчик, где порой обедали вместе, если выдавалась такая возможность.
– Две порции коньяка, – сразу заказал Свиридов, и когда на столе появились два бокала, он скомандовал: – Пей.
– Я за рулем.
– Я пришлю водителя.
Лара залпом выпила свой бокал. Александр пододвинул ей второй:
– Это тоже тебе, но под борщ.
Они сидели за дальним
– Давай ты поедешь домой или, если хочешь, со мной в отель. Отдохнешь в номере.
Она отрицательно покачала головой:
– Нет, я вернусь в магазин. Там девочки, я же не могу их бросить.
– Лара, они справятся без тебя, я уверен.
– То есть ты бы свой отель с персоналом бросил, да?
И крыть было нечем. Иногда Свиридов сильно жалел, что в их семье не царит жесткий патриархат, потому что, положа руку на сердце, сейчас ему было плевать и на ее магазин, и на то, работает он или нет. Ему нужна была только Лара. Живая и здоровая Лара. Женщина, без которой он не представлял своей жизни.
Это только казалось, что все, чего он достиг, – лишь его заслуга.
Но что он без Лары? Без ее поддержки, любви, понимания, юмора? Лара дала ему семью и дом, она родила ему дочь, находилась рядом всегда, была слушателем и опорой. Разделяла неудачи.
Вечерами он возвращался к ней, к своей любимой женщине. И был счастлив.
Свиридову даже думать не хотелось о том, что бы он сделал с тем Михаилом, случись что с Ларой. И думать вообще о том, что именно могло с ней случиться, было страшно. За Лару он бы убил. Точно убил.
– Ты ни за что не бросишь своих людей, и я своих не брошу тоже.
– Тсс… – прошептал Александр и коснулся пальцами ее губ.
Лара подняла глаза и посмотрела на него, так, как умела только она, – долго и внимательно, а потом поцеловала его пальцы.
– Я пришлю тебе в магазин охрану, – сказал Свиридов. – И даже не спорь.
Принесли горячий борщ и картошку с грибами в глиняных горшочках, а потом чай с вишневым вареньем и ломтиками подсушенного хлеба.
Лара выпила второй коньяк, и ее щеки снова стали розовыми.
– Ты
Лара произнесла это вслух и поняла, что еще долго будет думать о произошедшем. И парень, может быть, со временем из памяти сотрется, а вот пятеро покорно удаляющихся мужчин – нет. Но ведь они кому-то покупали цветы, кому-то признавались в любви и были для кого-то самыми-самыми. Как бы в таком случае они поступили, если бы их избранницы оказались в заложницах? Защитили бы? Закрыли собой? Или все так же с виноватым выражением лица удалились бы? Мол, виноват не я, а обстоятельства.
Вот девушке этого Пети очень повезло. И самой ей тоже повезло.
Когда Лара, сидя на стуле и плохо соображая, услышала зовущий ее голос мужа, увидела близко его лицо, она как-то сразу поняла, что теперь все будет хорошо. Саша здесь, и значит, страшного уже не случится. Саша не позволит. И фильм этот жуткий, в котором она то ли участник, то ли зритель, – закончился. И рядом человек, в которого можно спрятаться. Именно так. Он обхватит ее руками, закроет от всех, и Лара будет словно в домике, надежно укрыта со всех сторон. В этом домике можно побыть маленькой и испуганной, прижаться и дышать, дышать… вдыхать родной запах родного человека. Успокаиваться. Постепенно снова начинать слышать звуки окружающего мира. А потом разрешить отвести себя на обед.
Хотя есть она совсем не хотела. Казалось, не проглотит и кусочка. Но странное дело, лишь только принесли горячий ароматный борщ – аппетит откуда-то взялся. Или это коньяк помог?
За время обеда Лара несколько раз хватала Сашу за руку, хотя знала, что он никуда не денется. Это было неосознанно и очень по-детски. А после второго коньяка и борща захотелось целоваться. Смертельно. Наверное, просто нервное. Приходилось делать вид, что очень занята картошкой с грибами. Слишком много обслуживающего персонала вокруг – не поцелуешься.
Конец ознакомительного фрагмента.