Пятница, тринадцатое
Шрифт:
Когда я поднималась к себе наверх, выкушав еще одну чашечку кофе — в баре его хорошо готовили, — то застала семейную чету Капустиных в холле на диване.
Пока я поднималась к себе на третий этаж, Дора с тревогой говорила мужу:
— Слушай, тут происходит что-то непонятное… Я даже боюсь, что Славик…
— А поточнее?
— Видишь ли, я стараюсь бросить курить, — говорила Дора, — ну, ты знаешь мою методику: по десять сигарет в день строго по часам.
— Я в курсе, — лениво отозвался
— Случилось — это громко сказано. Просто одной сигареты у меня не хватает. Ты, часом, не брал? Может быть, машинально?
— Наверняка ты сама машинально выкурила на одну больше, — вяло отвечал Капустин.
— Да нет же, я уверена, что не сбивалась с ритма, — заверяла его Дора.
— Я не понимаю, в чем суть твоего беспокойства? — начал терять терпение Капустин.
— Может, Славик своровал? — предположила Дора. — Вдруг он начал курить?
— Это уже твои проблемы, — оборвал ее Капустин. — И не лезь ко мне с пустяками…
Скука предобеденного времени была разбавлена еще одним событием — на горизонте снова появился Егор, который принялся подкалывать майора Голубца и Антонину Платоновну Меньшикову.
В начале разговора Егор был настроен довольно дружелюбно.
— Не хотите ли пивка? — предложил он присутствующим на веранде, обращаясь ко всем сразу. — Сегодня в поселке свежее завезли.
Поскольку ему никто не ответил, Егор решил конкретизировать свое обращение.
— Мадемуазель Меньшикова! — воскликнул он. — Позвольте поинтересоваться, а какое у вас звание? Судя по выправке — никак не меньше полковника!
Антонина Платоновна мило ему улыбнулась и скромно ответила:
— Я сгожусь разве что на медсестру. Помнится, мы проходили какие-то курсы…
— А вы, майор, — поинтересовался Егор, — готовы защищать отчизну, если враг вдруг нагрянет? Как вы думаете, кто сегодня вероятный противник?
— Понятия не имею, — отмахнулся Голубец. — Мне своих забот хватает.
— «Жила бы страна родная — и нету других забот», — Егор процитировал советскую песенку и поднялся к нам на веранду, хотя его никто не приглашал. — А у вас тут очень даже ничего…
Он бухнулся на диван и, распространяя за версту от себя запах перегара, закурил.
— Ба, да здесь автономное питание! — воскликнул Егор, когда его взгляд упал на стойку бара. — И ходить никуда не надо! Киряй себе на здоровье и балдей. Правда, цены тут того-с…
Егор изучил витрину бара, куда ему был заказан доступ, все же сверил наличность в карманах и разочарованно пожал плечами.
— Придется смотаться в поселок. Экономишь либо деньги, либо время. А времени у меня завались! Ну что, никто не составит мне компанию?
— Похоже, что нет, — кашлянув, ответил майор. — Вам следует поторопиться, а то
— А вам лишь бы брюхо набить, — огрызнулся Егор. — Черноморский флот просрали? Просрали! НАТО к границам подпустили? Подпустили!
— Что? — выпучил глаза изумленный майор. — Вы это мне говорите?
— А кому же еще! — хмыкнул Егор. — Вот и остается завивать горе веревочкой.
— Ну, знаете ли! — даже задохнулся от возмущения майор Голубец.
— Да знаю, знаю, — замахал рукой Егор. — Можете не оправдываться. У государства перед армией долги, квартирный вопрос еще не решен и все такое. Приграничные конфликты опять же.
— Послушайте, милейший, — привстал с дивана Голубец, — я не понимаю, что вам от нас нужно? Вы преследуете Антонину Платоновну где только можно, ведете себя со мной вызывающе…
— А-а, дуэль! — радостно отозвался Егор. — Это запросто! Только надо сначала выяснить, кто из нас оскорблен, правда?
— Зачем?
— Как зачем? Чтобы оскорбленный мог выбрать оружие! Вы считаете себя оскорбленным, майор? Нет? Тогда выбираю я, поскольку вы меня обидели.
— Я вас обидел?
— Конечно! — уверенно кивнул Егор. — Вы же отказались выпить со мной! А это смертельная обида для джентльмена. Вы ведь джентльмен, не так ли? Или я ошибаюсь, а, майор? Вы в каких войсках служили?
— Послушайте, это переходит всякие границы! — возмутился Голубец. — Я сейчас же пойду в администрацию санатория…
— И настучите на меня? — уточнил Егор. — Значит, вы не джентльмен. Извините, майор, я в вас ошибся. Желаю здравствовать!
И, подмигнув напоследок бесстрастно наблюдавшей за этим диалогом Меньшиковой, Егор, пошатываясь, направился к центральной аллее.
— Как, однако, много здесь пьют, — рассеянно проговорила Дора.
— Где «здесь»? — спросил майор. — В санатории, что ли?
— Да нет, в России, — ответила Дора Капустина. — Странно, почему этот тип вас так невзлюбил? Неужели мужская ревность?
Меньшикова, хотя это и был камешек в ее огород, продолжала спокойно сидеть на своем месте, никак не реагируя на слова Доры.
— Черт его знает, — ответил Голубец. — Дурак, наверное…
— И, однако, он не дает проходу именно вам, майор, — встала со своего места Дора. — Наверное, это неспроста. Как вам кажется, Антонина Платоновна? Вы припоминаете наш недавний разговор?
Меньшикова была явно смущена и не знала, что ответить на столь четко поставленный вопрос. Антонина Платоновна развела руками.
— Мужчины… Что с них взять?! — неуверенно пробормотала она.
— Взять?! — усмехнулась Дора. — Взять можно очень многое. Ну это я так, к слову пришлось. Похоже, скоро позовут обедать…