Пятница
Шрифт:
– Могу я увидеть владельца этой базы?
– Это я.
– Михаил?
– Да, я Михаил.
– Это вы наставляли пистолет на моего сына?
– Ну не наставлял, но вполне мог бы это сделать, если бы он с толпой дружков на меня напал бы. И рано или поздно, такое может произойти, если они продолжат здесь крутиться и мешать работать.
– Не слишком ли вы смело себя ведете? Если что случиться с моим сыном, вам будет очень и очень плохо.
– А вы посоветуйте своему сыну не лезть, куда не надо.
– Я сам разберусь, что советовать своему сыну, а что нет. Не лезьте не в свое дело. И ведите себя поаккуратнее. Иначе это плохо закончится. Вы меня поняли?
– Услышал. А теперь скажу я. Не лезьте. На. Мою. Территорию. Иначе это тоже может плохо закончится.
– Вы мне угрожаете? Не боитесь? Вы
– Нет. Не боюсь. И давайте поступим проще. – Я прервал собеседника. – Вас как зовут?
– Артак меня зовут.
– Я так понимаю, вы знаете Тиграна?
– Знаю. Я его брат.
– Тогда я думаю, вы знаете и о том, какова его цель насчет этой территории?
– Да, примерно знаю.
– Артак, а вы знаете поговорку про слона в посудной лавке?
– Знаю. – Собеседник посмотрел на меня очень хмуро.
– Так вот, вы пока себя ведете достаточно вежливо, что не скажешь о вашем сыне и его дружках. Но если что-то изменится, боюсь, произойдет как с тем слоном. Наломаете дров. А именно, вы навсегда сломаете возможность Тиграну со мной договориться. И можете мне поверить, здесь ему ничего не достанется. – Взгляд Артака стал угрожающе-изучающим. – Но у меня есть предложение как мы могли бы договориться. Я на неделю уезжаю. Когда я приеду, мы могли бы встретиться и обсудить это, разумеется, с Тиграном лично.
Я вошел в отрешённое состояние и посмотрел на собеседника. Точнее даже «в собеседника». Ощутил его враждебность, направленную на меня. На автомате стал просчитывать, как справиться с этой проблемой, в виде враждебности собеседника, или с самим собеседником. Наверное, Артак что-то увидел в моем взгляде. Его враждебность смешалась с удивлением и некоторой опаской.
– Хорошо, – после некоторой паузы он произнес. – Встретимся через неделю. – Встал и вышел не прощаясь.
– Ну ты блин даёшь! – повторил Игорь фразу через некоторое время после того как за посетителем закрылась дверь.
– Повторяешься.
– Да тут не только повторяться начнешь, а заикаться. Что у тебя за предложение к Тиграну, кстати? Или ты это от балды?
– Кстати, отчасти это было действительно импровизацией, но… мне именно в последние минуты пришло в голову, что возможно будет лучше найти общий язык с Тиграном. Я ещё поразмыслю, пока буду в Саратове, а ты пока пробей, сколько может стоить наше хозяйство.
– Но ведь Тигран никогда не предложит реальную цену!
– А вот это мы ещё посмотрим. Я думаю всё получиться. Ладно, мне уже пора на поезд, приеду, поговорим ещё.
Попрощавшись, я сел в вызванное ко времени такси и поехал на вокзал. И вскоре, перекусив на дорожку, я ехал в купейном вагоне. Времени впереди было много, и я «присмотрелся» к своей искорке. Как я уже говорил, я теперь ощущал Марину всегда, но на периферии внимания. Какие-то яркие изменения я бы заметил и в таком, режиме так сказать, но не приглядываясь, ощущалось только общее состояние и настроение. А приглядеться было к чему. Моя звёздочка мерцала время от времени, это я замечал и всё это время, так я ощущал внимание к себе или мысли, воспоминания, направленные на меня. Но вот вглядевшись, общая картина мне не очень понравилась. Всё было вроде бы ровно, спокойно, но не было того жизненного задора, который ощущался в ней раньше. Наверное, это пройдёт, подумал я, вздохнул и переключился на свои проблемы.
Что касается проблем с Тиграном, мне действительно подумалось, что продажа базы будет наилучшим выходом для нас с Игорем. Мне вообще через какое-то время будет не до строительного бизнеса. Игоря так же надо оградить от лишнего внимания, когда что-нибудь начнётся. Поэтому формально нам надо будет разбежаться и перестать быть компаньонами. Осталось только получить нормальную цену за своё детище.
Я лежал на верхней полке и «смотрел» на окрестности. Моё видение стало заметно дальше, а когда я соотнес своё ощущение расстояния и километровые столбцы вдоль железной дороги, то смог ощутить расстояние своего видения. И оно составляло уже несколько километров. И похоже, когда я пытался вглядеться всё дальше и дальше, то это расстояние медленно, но увеличивалось, как будто я качал какую-то мышцу. Потом я стал останавливать внимание на каком-то объекте, мимо которого проезжал поезд, и удерживать его, пока поезд уносил нас всё дальше. Прогресс ещё более ускорился.
Приехав в Саратов, я наведался в риэлтерское агентство, заранее выбранное по совету знакомых и, договорившись о цене, подписал договор и оформил на агентство доверенность на продажу. Цену поставил не слишком высокую, чтобы не затягивать процесс.Встретился со старыми друзьями, и эта встреча выявила еще одну мою особенность. После больницы мне и в голову не приходило употреблять спиртное, и даже встретившись с Игорем, это прошло как-то мимо, опять же, наверное, из-за того, что из больницы я вышел совсем недавно, и мыслей о спиртном не возникла ни у меня, ни у моего компаньона. Ну а со старыми друзьями как за встречу не выпить? Но мои ощущения от этого действа были неоднозначными. Вначале приятное расслабление, беззаботная радость от встречи, но потом я ощутил, что спиртное притупляет мои дополнительные способности. А я уже с ними настолько сроднился, что было ощущение, что я сижу с ватными тампонами в ушах и с ведром на голове,настолько ярким было ощущение ограничившихся органов чувств. И мне это сильно не понравилось. Сославшись на то, что не до конца оправился после больницы, а друзья уже были об этом осведомлены, я прекратил пить и лишь для виду пригублял, чтобы на меня не отвлекались лишний раз во время тостов. И был еще один плюс, выявившийся на этой встрече – мне настолько хотелось выйти из этого состояния, что я смог усилием воли запустить процесс ускоренного расщепления алкоголя в крови. И в течение 10 минут я был трезв как младенец. Правда это сопровождалось усиленной жаждой и неизбежными обратными процессами. Но не настолько уж быстрыми, чтобы я не успевал отлучиться. Так что я,похоже,поневоле отныне стал трезвенником. Хотя если подумать, иначе и быть не могло, так как алкоголь, прежде всего, влияет на мозг, а он теперь мой главный инструмент и возможно оружие. Придётся его теперь беречь. И еще мне подумалось, что кроме всяких физических тренировок, надо больше времени уделять своим внутренним ощущениям. А кто у нас специалисты по контролю внутренних физических и духовных процессов? Я точно знаю две категории граждан, увлекающихся этим, это индийские йоги и тибетские ламы. Ну, до Тибета по пробкам не наездишься, а вот начать посещать йогу, наверное, стоит.
На вокзале, по возвращении в Москву я был в обед, меня встретил Игорь, мы с ним заранее созвонились, и мы зашли в мою любимую «Вареничную №1». Там за неспешным обедом я изложил результаты своих размышлений.
– Игорь, во-первых, как это возможно ни печально, но я продолжать заниматься бизнесом, так как раньше не смогу. Я пока никуда не уезжаю, но мне будет точно не до этого, в подробности вдаваться не могу. Во-вторых, нас какое-то время спустя должны перестать связывать официальные партнерские отношения. Так будет безопасней для тебя и для бизнеса. Поэтому моё предложение таково – из-за того, что основная работа ляжет теперь на тебя, как это и было в моё недавнее отсутствие, твоя доля в нашем общем бизнесе пусть возрастет с 30 до 50%. И это неофициально, только между нами. На бумаге мы разбежимся. Так как базу, которая полностью принадлежит мне, я продам Тиграну, то бизнес придется переносить, и я думаю, есть смысл изменить его направленность. От оптовой торговли перейти больше к розничной, этот бизнес надежней и спокойней. Что скажешь?
– Нда… Миха… озадачил ты меня. В очередной раз. В начале шокировал тем, что залег в кому, не вернувшись из отпуска. Потом по возвращении твое поведение было не совсем обычным, каким-то более безразличным по сравнению с тем как было раньше. А теперь совсем решил отойти от дел. Да ещё и какие-то странности с опасностями для бизнеса. Что происходит то вообще?
– Игорь, я уже говорил, что рассказать почти ничего не могу. Поэтому исходи из этой новой ситуации как из данности.
– Ладно, попробуем. А почему ты думаешь в розницу надо ударяться? Я в принципе давно о рознице думал, но мне твои идеи интересны.