Пятое Правило Волшебника, или Дух Огня
Шрифт:
Через лужайку из окон доносилась музыка, звучали рожки, струнные инструменты, арфа. Музыка переполняла душу. Грудь Несана распирало от гордости: ведь его избрал сам Далтон Кэмпбелл.
Министра – будущего Суверена – необходимо защитить.
Легким спокойным шагом женщина поднялась по четырем ведущим к складу ступенькам. В тусклом свете она огляделась по сторонам, всматриваясь в глубокие тени и вытягивая шею, пытаясь разглядеть все углы. Она казалась такой прекрасной, что Несан судорожно сглотнул. Женщина была старше его, но выглядела великолепно. Он никогда
Тут из тьмы подал голос Морли, стараясь говорить как мужчина в возрасте.
– Клодина Уинтроп?
Она с готовностью повернулась к стоявшему в дверном проеме приятелю Несана.
– Я Клодина Уинтроп, – шепотом ответила она. – Значит, вы получили мое письмо?
– Да, – ответил Морли.
– Хвала Создателю! Директор Линскотт, очень важно, чтобы я поговорила с вами о министре Шанборе. Он притворяется, что поддерживает культуру Андерита, но он худший образчик человека, который только может занимать этот пост или любой другой. Прежде чем рассматривать его кандидатуру как будущего Суверена, вам следует услышать о его низости. Этот кабан принудил меня… изнасиловал… Но это лишь цветочки. Все обстоит гораздо хуже. Ради спасения нашего народа вы должны выслушать меня.
Несан смотрел на ее красивое лицо, озаренное льющимся из окон светом. Далтон Кэмпбелл не сказал, что она такая красавица. Уже не так молода, конечно. Женщин ее возраста Несан обычно не воспринимал как красивых. Его удивило, что он думает о такой старой даме – на вид ей было лет тридцать – как о привлекательной женщине. Несан медленно и беззвучно выдохнул, собирая волю в кулак, но ничего не мог с собой поделать и смотрел туда, где было надето – точнее, не было надето ничего.
Несан вспомнил, как дамы на лестнице обсуждали такие платья, в каком сейчас была Клодина Уинтроп. Он отродясь не видел настолько обнаженной женской груди. От волнения грудь ее тяжело вздымалась, и у Несана от этого зрелища глаза буквально лезли на лоб.
– Не могли бы вы выйти? – шепотом попросила она, обращаясь к темному проему, где стоял Морли. – Пожалуйста! Мне страшно.
Внезапно Несан сообразил, что пришел его черед. Он скользнул из-за бочек и бесшумно двинулся к женщине.
Желудок скрутило в узел, а чтобы что-то разглядеть, пришлось стереть застилавший глаза пот. Он старался дышать ровно, но сердце отказывалось слушаться его. Он должен это сделать. Но, добрые духи, как же ему страшно!
– Директор Линскотт? – снова обратилась она к Морли.
Несан схватил ее за локти и вывернул руки за спину. Женщина ахнула. Юноша удивился, насколько просто оказалось удерживать ее руки за спиной. Дама была растеряна и удивлена. Как только Морли увидел, что Несан ее схватил, он мгновенно выскочил из тьмы.
И не успела она закричать, как Морли со всей силы двинул ее кулаком в живот. Могучий удар едва не сбил с ног и женщину, и державшего ее Несана.
Клодина Уинтроп сложилась пополам, и ее вырвало. Несан отпустил ей руки. Она прижала их к животу и опустилась на колени, ее жестоко выворачивало.
Когда спазмы прекратились, женщина выпрямилась и попыталась подняться на ноги, ловя воздух ртом. Морли рывком поднял ее и снова вывернул ей локти.
Несан знал, что теперь его очередь проявить себя. Вот он, его шанс защитить министра. Шанс сделать так, чтобы Далтон Кэмпбелл гордился им.
Несан двинул женщину в живот так сильно, как только смел.
Он еще никогда никого не бил, только своих друзей, да и то шутя. Но ни разу вот так, сознательно, желая причинить боль. Ее живот оказался маленьким и мягким. И Несан понял, какую боль причинил ей удар.
Ему стало тошно. И в то же время ее боль возбуждала. Так жестоко вели себя его хакенские предки. Вот что было в них самое ужасное. И в нем самом. Глаза женщины расширились от ужаса, она судорожно пыталась вдохнуть, но безуспешно, лишь молча неотрывно глядела на своего мучителя, как овца на мясника. Как когда-то ее андерские предки смотрели на предков Несана.
– У нас для тебя сообщение, – сказал Несан.
Они с Морли заранее условились, что говорить будет Несан. Морли не очень хорошо все запомнил, а Несан всегда отличался хорошей памятью.
Женщина наконец продышалась. И тогда Несан нанес ей еще три удара подряд. Быстрых. Сильных. Жестоких.
– Ты слышишь? – прорычал он.
– Ах ты, жалкий хакенский ублюдок…
И тут Несан врезал ей со всей силы. Так, что даже кулак заболел. Морли подался на шаг назад. Женщина обвисла у Морли в руках, давясь сухими спазмами. Несану хотелось ударить ее по лицу – заткнуть ей кулаком рот, – но Далтон Кэмпбелл строго наказал не оставлять следов.
– На твоем месте я бы не стал больше его обзывать, – порекомендовал Морли, ухватив ее за волосы и грубо поставив на ноги.
Он так сильно запрокинул ей голову, что груди полностью вывалились из декольте. Несан застыл. Он не знал, следует ли ему поправить ей платье, и тупо глазел на женщину. Морли тоже глянул через ее плечо и ухмыльнулся Несану.
Женщина опустила взгляд и увидела, что ее груди выставлены на всеобщее обозрение. Затем подняла голову и покорно закрыла глаза.
– Пожалуйста, – проговорила она, тяжело дыша, – не бейте меня больше!
– Ты готова слушать?
– Да, господин, – кивнула она.
Это обращение изумило Несана больше, чем вид обнаженных грудей. Никто и никогда за всю его жизнь не называл его господином. Эти два простых слова прозвучали так странно для его слуха, что он некоторое время молча на нее смотрел. Уж не издевается ли она над ним? Но когда она посмотрела ему в глаза, Несан понял, что нет.
Музыка наполняла его такими ощущениями, каких он прежде еще не испытывал. Никогда еще он не был важной персоной, никогда его не называли «господин». Еще сегодня утром его обзывали Несуном. А теперь андерка называет его господином. И все – благодаря Далтону Кэмпбеллу.