Пятый элефант

Пратчетт Терри Дэвид Джон

Король протянул руку. Ваймс еще раз встряхнул Шелли. Как будто загипнотизированная, она тоже вытянула руку. Король пожал ее.

Ваймс услышал за спиной взволнованное перешептывание. Король пожал руку самопровозглашенной гномихи…

– Значит, остался… Детрит, – улыбнулся король. – Ну что, спрашивается, гном может подарить троллю? Я долго думал, а потом решил подарить тебе то же самое, что подарил бы любому гному. Мешочек золота, который ты можешь использовать, как тебе вздумается, а также…

Король встал и протянул руку.

Ваймс знал, что в отдаленных

районах Убервальда гномы и тролли все еще воюют. В остальных же районах царил мир – того самого типа, когда воюющие стороны делают перерыв, чтобы перевооружиться.

Шепот стих. Тишина большими кругами стала распространяться по пещере.

Детрит заморгал. Потом взял руку гнома в свою и осторожно, чтобы случаем не сломать, пожал.

Снова раздался шепот. И этот шепот, сказал себе Ваймс, распространится на многие мили.

Вдруг он понял, что какими-то двумя рукопожатиями этот седобородый почтенный гном сделал то, чего не добьешься целой дюжиной хитроумно спланированных заговоров. Когда эта рябь докатится до границ Убервальда, она превратится в цунами. Тридцать человек, не считая собаки, меркли по сравнению с такими новостями.

– Гм-м?

– Я спросил, но чем я могу отблагодарить Ваймса? – повторил король.

– Э… Ничем, как мне кажется, – рассеянно ответил Ваймс.

Два рукопожатия! Очень тихо, с улыбкой на лице, король перевернул с ног на голову все вековые гномьи обычаи. И проделал это так ловко, так аккуратно, что гномы еще много веков будут спорить о происшедшем…

– Сэм! – резко произнесла Сибилла.

– Ну хорошо, тогда я сделаю подарок твоим потомкам, – с совершенно невозмутимым видом заявил король.

Ему принесли длинную плоскую коробку. Он открыл ее и продемонстрировал всем гномий топор, новенькое лезвие которого ярко сверкнуло на фоне черной ткани.

– Со временем он станет дедушкиным топором, – продолжил король. – Не сомневаюсь, что пройдут годы и потребуется заменить лезвие или топорище. И форма его чуть-чуть изменится, ведь нужно следовать моде, но он всегда во всех деталях и отношениях останется топором, который я подарил тебе сегодня. И он всегда будет острым, поскольку изменялся вместе со временем. В этом есть зерно истины, ты согласен? Надеюсь, возвращение домой будет приятным, ваше превосходительство.

Все четверо молчали почти до самого посольства. Первой тишину нарушила Шелли:

– Король сказал…

– Я слышал, – оборвал ее Ваймс.

– Он практически признался в том, что на самом деле он – это…

– Грядут перемены, – вздохнула госпожа Сибилла. – Вот что хотел сказать король.

– Я никогда раньше не пожимал руку королю, – похвастался Детрит. – И гному тоже, если на то пошло.

– Однажды ты пожал руку мне, – напомнила Шелли.

– Стражники не в счет, – твердо заявил Детрит. – Стражники – енто стражники.

– Интересно, изменится ли хоть что-нибудь? – спросила госпожа Сибилла.

Ваймс смотрел в окно. «Возможно, все станут жить чуточку лучше, – подумал он. – Но тролли и гномы воевали на протяжении многих веков. Чтобы закончить такую войну, одного рукопожатия мало. Рукопожатие всего лишь символ».

С другой стороны… мир приводится

в движение не героями и не злодеями. И даже не стражниками. С равным успехом можно пытаться воздействовать на него символами – ничего у вас не получится. Ваймс знал лишь одно: глупо надеяться совершить что-то глобальное, например установить мир во всем мире, устроить счастье для всех, но каждый может сделать какое-нибудь маленькое дело, благодаря которому мир станет хоть чуточку лучше.

К примеру, застрелить кого-нибудь.

– Ой, совсем забыла сказать, – спохватилась госпожа Сибилла. – Шелли, вчера ты поступила очень хорошо, когда пошла поговорить с Ди.

– Благодаря этой… гномихе я едва не погиб от зубов вервольфов, – процедил Ваймс. Ему показалось необходимым напомнить об этом.

– Ну да, конечно. Но все равно… Шелли поступила очень по-доброму, – сказала Сибилла.

Шелли уставилась себе под ноги, избегая взгляда Сибиллы. Потом она нервно прокашлялась, достала из рукава клочок бумаги и, ни слова не говоря, протянула Ваймсу.

Он развернул записку.

– Она сообщила тебе все эти имена? – изумился он. – Но здесь перечислены весьма влиятельные гномы, живущие в Анк-Морпорке…

– Да, сэр, – подтвердила Шелли и снова откашлялась. – Я знала, что она хочет с кем-то поговорить, и… э… подумала: вдруг она захочет поговорить именно об этом? Извините, госпожа Сибилла. Очень трудно перестать быть стражником.

– Я поняла это давным-давно, – кивнула Сибилла.

– Знаешь, – радостно объявил Ваймс, пытаясь снять возникшее напряжение, – если отправимся в путь завтра на рассвете, то одолеем перевал еще до заката.

Ночь прошла довольно спокойно, правда пару раз Ваймс просыпался и поднимал голову из глубин пуховой перины, потому что ему мерещились голоса. Потом он снова проваливался в пуховую бездну. Большей частью ему снился теплый снег. Наутро его растолкал Детрит.

– Уже светает, сэр.

– М-м?

– А в зале ждет Игорь и еще… какой-то вьюноша, – сказал Детрит. – У него полная банка носов и заяц, весь покрытый ушами.

Ваймс попытался было снова уснуть, но потом вдруг резко сел на кровати.

– Что?

– Весь покрытый ушами, сэр.

– Ты имеешь в виду кролика с такими большими обвислыми ушами?

– Вы б лучше вылезли из постели и сами глянули на ентого кролика, – обиженно засопев, буркнул тролль.

Осторожно, пытаясь не разбудить Сибиллу, Ваймс накинул халат и зашлепал босыми ногами по холодному полу.

Игорь, переминаясь с ноги на ногу, ждал его в центре прихожей. Ваймс уже потихоньку начинал постигать основы игореведения [23] . Этого Игоря он видел впервые. Рядом с ним стоял совсем молодой… э… человек, почти юноша, по крайней мере в отдельных местах, но многочисленные швы и шрамы указывали на его постоянное стремление к самосовершенствованию, которое было отличительным признаком всякого хорошего Игоря. Похоже, лишь одного Игори никак не могли добиться: чтобы их глаза располагались на одном уровне.

23

Главное было запоминать комбинации шрамов.