Пятый обруч. Книга первая: Кехо
Шрифт:
— Только ради одной клятвы вы решили отправиться в самое опасное место в этих землях?
Старик достал простую одежду, не расшитую золотом, не украшенную драгоценными камнями, а обычную, грубую — просторную рубаху, широкие штаны, онучи и соломенные сандалии. После чего начал переодеваться.
Юти завороженно смотрела на тайтури, на мгновение забыв про все свои вопросы. Злость покинула ее, как вода в колодце, что размыла глину и ушла в землю. И причиной тому была не мужская стать. Тело старика было сухим и сморщенным, как сушеный финик.
Запястья и щиколотки мастера оказались опоясаны
В Шестом Пределе обрести пять разных колец одного направления — считалось невероятной удачей. Пять колец — это один обруч. Это почитание, богатство, покровительство могущественных правителей. Всего лишь один обруч. У тайтури их было девять!
К тому же тело старика оказалось невероятно изуродовано. Причем шрамы выглядели странно, крохотные, собранные в ряды. Точно, кто-то специально надругался над стариком. Юти не знала оружия, которое могло оставить подобные отметины. Еще внимание девочки привлекло странное родимое пятно под левой рукой. Рассмотреть его она не успела, уж слишком споро старик накинул рубаху.
— Что стоишь, переодевайся. Тебе я тоже взял одежду. И сотри с лица остатки этой мазни. Не стоит пугать встреченных на дороге.
Мастер внимательно смотрел, как Юти сбрасывает с себя дорогое платье. В его взгляде не было интереса, скорее сочувствие.
— Ты знаешь, что уже трижды приговорена к смертной казни? Первый раз, когда присвоила чужой зеленый камень и обманом заявилась на турнир. Второй, когда убила Наместника. Третий, когда повесила на шею желтый камень и сбежала из города.
Юти понимала, о чем говорит старик. Преступления, связанные с камнями, карались так же жестко, как и убийство. За последние порой можно было получить помилование. Но если ты надел камень, на который не имел право — участь твоя была незавидна.
— Вы и сами надели желтый камень.
— Это мой цвет, — спокойно ответил старик. — Мою семью никто не лишал звания амисты. Хотя за сопротивление страже, наверное, грозит двадцать ударов плетью. Если, конечно, меня поймают.
Мастер подошел к девочке, которая натянула на себя грубую холщовую одежду и резким движением сорвал с ее шеи желтый камень. Со своим он сделал то же самое. Завернув драгоценности в роскошную одежду, тайтури швырнул ее в сторону от дороги.
— Что вы делаете?! Там целое состояние! Эти камни можно продать!
— Девочка, ты слышала о Серебряных Воронах?
Юти кивнула. Кто не слышал об элитной императорской гвардии? Амисты, прошедшие обряд одарения богини в раннем возрасте. Сразу после этого их учили обращаться с оружием и ездить верхом. К шестнадцати годам воронят отправляли на границу, помогать местным егерям. Искать славы и кольца. К семнадцати у каждого из них должен был быть обруч. Если все удавалось, вороненок становился Вороном.
Каждый мальчишка начинал говорить тише про императорских гвардейцев. Каждый амиста в душе желал надеть на плечи серебряную броню. Каждый вороненок мечтал наконец нанести себе иголкой тушь с изображением пера над правой бровью.
Но у медали имелась и оборотная сторона. Орден, задумывавшийся,
— Убийство Наместника — дело громкое, — сказал старик. — Голуби уже отправились из Райдара в Ближние Земли. А оттуда других птиц пошлют в Конструкт. После Император отправит ближайший отряд Серебряных Воронов расследовать преступление. Ну, и найти убийцу.
Юти кивнула, соглашаясь с мастером. Примерно так она все и представляла.
— Путь по северной дороге, из Шестого Предела в Четвертый, у нас занял бы несколько недель. Серебряные Вороны к тому времени успеют из Ближних Земель добраться до Райдара и вернуться. К тому же, я не особо верю в преданность Караванщика. Он выплатил свой долг и больше мне ничего не должен. Поэтому я сказал его людям, что мы отправились во Второй Предел. Пусть все думают, что мы решили обмануть Воронов и пойти западной дорогой, через Третий Предел.
— Но мы пойдем в Первый, — все равно не понимала Юти. — А оттуда куда?
— Ты все узнаешь, когда придет свое время. И, пожалуйста, больше не устраивай сцен. Шутка, повторенная дважды, перестает быть смешной.
И они пошли дальше. Так быстро, как это только было возможно. Так быстро, как только могла идти Юти. Боль не казалось уже такой острой, но бок противно ныл при каждом резком движении. Язык превратился в застывший кусок сургуча, распухший во рту. Единственной влагой, которую видела девочка, были лишь слезы от сильного степного ветра.
Вспомнились слова проводника. Если так пойдет, то тварей Скверны им придется бояться в последнюю очередь. Солнце погубит их раньше. Будто желая опровергнуть ее подозрение, мастер в очередной раз поглядел на Юти, как смотрел каждые сто-двести шагов, проверяя, не упала ли она без чувств, а после остановился.
Уверенными движениями тайтури вырыл небольшую ямку возле дороги и уперся ладонью в горячую землю. Довольно скоро вода обступила его пальцы, поднимаясь все выше. Смешиваясь с глинистой почвой и песком, она приобретала темно-ржавый оттенок, а на ее поверхности плавал мелкий сор. Однако Юти это мало интересовало.
Не дождавшись разрешения, девочка кинулась к рукотворному роднику, черпая грязную жижу ладонями. Она пила подобно еле живой, загнанной лошади, после долгой скачки добравшейся до реки. И с негодованием посмотрела на мастера, который вскоре попросту поднялся на ноги и отряхнул руки. Вода ушла в землю сразу же.
Эта неожиданная передышка придала Юти сил. Теперь она шла в ногу с мастером, с интересом вглядываясь в даль. Больше девочка не бурчала про себя и не боялась коварных степей Пределов. Постепенно приходила вера в этого странного, но невероятно сильного человека, который шел рядом.