Пятый постулат
Шрифт:
На следующий раз ночевать им пришлось в лесу, однако Веся и Алису это нисколько не стеснило, должно быть, девица отбросила ложную скромность, и Маше пришлось полночи слушать их охи и вздохи. Очень хотелось уйти подальше в лес, но девушка опасалась заблудиться, а ведь случись так, ее и не хватятся! Пришлось затыкать уши и молча злиться…
Так и повелось — следующие несколько дней они катили по дороге в направлении столицы. Маша одна ехала на телеге, а Весь вместе с Алисой передвигались верхом. Куда и подевалась слабость Веся после ранения! Теперь
Маша вспомнила, как однажды, когда их возили с классом в большой город, в зоопарке она видала павлина, который распускал хвост перед самкой, и поразилась, как похож был нынче Весь на ту чванливую птицу. Воистину, некоторые люди недалеко ушли от животных!
А ей, Маше, все не везет с мужчинами… Но тут уж, как говорил Вождь, "лучше меньше, да лучше!"
Тут Маше пришла в голову прекрасная идея. Может, она и ошибается в Алисе, но вот книга-то уж точно не обманется! Значит, нужно потихоньку погадать!
Маша улучила момент вечером (они уже которую ночь проводили в лесу, потому что мелкие деньги почти все вышли, золото Весь тратить не хотел, но и давать представлений больше не желал) и задала книге вопрос, кто такая Алиса и что ей нужно.
"Все вокруг — общественное, следовательно, все вокруг принадлежит каждому" — в ответ процитировала книга второй из Весенних Постулатов.
К сожалению, ситуацию это не прояснило. Не считать же Веся тем самым общественным достоянием!
Маша так и эдак крутила в голове предсказание, но так и не смогла уразуметь его смысл. В конце концов, обычные хлопоты заставили ее выбросить из головы всякие мысли о предсказаниях.
Сегодня Алиса вдруг решила приготовить возлюбленному какой-то напиток, намекая, что он очень полезен для мужчин. Весь на это похабно улыбнулся и заявил, что проблем у него никаких нет, и что он может доказать это Алисе прямо сейчас. Девушка в ответ послала ему жаркий взгляд и пообещала, что непременно ознакомится с доказательствами, а потом смущенно заметила, что ей попросту нравится заботиться о Весе и баловать его.
Напевая, Алиса готовила свой загадочный напиток, насобирав в лесу каких-то травок, а Маша по обыкновению занималась ужином.
После еды парочка уединилась-таки в кустах — здесь крапива не росла, а трава была густой и мягкой, — а Маша осталась сидеть, глядя на догорающее пламя. Весь давно решил, что ночью полезнее спать, чем сидеть в дозоре, и имел на это свои резоны — он загадочным образом ощущал недобрые намерения, направленные на спящих, и умудрялся вовремя проснуться, стоило только подойти к стоянке опасному зверью или лихим людям. По крайней мере, так утверждал он сам, поскольку случая проверить им пока не представлялось.
В котелке оставалось еще немного питья, заваренного Алисой, Маша понюхала — пахло приятно. Не удержавшись, она попробовала: если, как та говорила, напиток полезный, то, наверно, и Маше вреда не будет? Весь вон почти весь котелок выхлебал, и ничего… На вкус отвар оказался приятным, с привкусом дикой мяты и еще каких-то незнакомых трав.
Вскоре девушку сморил необоримый сон, и она с большим трудом проснулась поутру. Если бы Маша накануне пила что-нибудь спиртное, то такое состояние можно было бы списать на похмелье, но она не признавала алкоголь ни в каких видах и вообще не понимала, как можно травить себя и доходить до скотского состояния! Общевисты всегда должны быть на высоте — таким принципом Маша руководствовалась и в этом мире. Но сейчас она ощущала себя так, будто накануне вылакала, по меньшей мере, кувшин крепкой деревенской браги! Голова кружилась, мучила жажда, мутило, бросало то в жар, то в холод…
Откуда-то со стороны раздался стон, и от этого звука девушка моментально забыла о собственных недугах. Стонал Весь, и, с трудом поднявшись на ноги, Маша направилась ему на выручку, держась за голову и спотыкаясь.
Мужчине явно было много хуже, чем ей самой. И без того бледное лицо теперь казалось зеленым, как молодая травка, щеки ввалились, а в глазах стояла смертная мука.
— Что с тобой? — бросилась к нему Маша. — Тебе, может, воды дать?
Весь взглянул на нее, закатил глаза и вовремя успел отвернуться, иначе бы оставил вчерашний ужин на Машиной одежде.
— Уйди лучше… — попросил он, когда его перестало выворачивать, и схватился за виски. — Не мельтеши… О-ох…
— Мы, может, заболели? — неуверенно спросила Маша. У нее тоже болела и кружилась голова, тошнило… Плохо воду прокипятили? Или припасы испортились? Или зараза какая-нибудь? Ох, не хотелось бы!
— Я так всякое утро после хорошей попойки болею… — простонал Весь. — Но столько мне не выпить!..
— А я вовсе не пью, — напомнила Маша.
Весь тем временем сумел подняться на четвереньки и скрылся в кустах. Судя по звукам, он намеревался оставить внутренности на ветках.
"А где же Алиса? — спохватилась Маша. — Может, ей совсем плохо?" Она огляделась, но девушки не увидела, посмотрела по кустам — тоже нет… А вдруг она так отравилась, что в помрачении рассудка ушла в лес и провалилась там в какую-нибудь яму?
Зорька мирно паслась, где оставили, а вот Разбоя видно не было. Должно быть, отвязался и ушел, бывало уже такое. Правда, разумный конёк возвращался, стоило посвистеть, и Маша попробовала его позвать. Правда, два пальца в рот она сунула очень зря… Пришлось свистеть так, но выходило очень тихо, наверно, конь не слышал.
— Не надрывайся, — хмуро сказал сзади Весь. — Лопнешь.
Оглянувшись, Маша увидела, что он уже твердо стоит на ногах. Он всегда быстро приходил в себя даже с жуткого похмелья, припомнила она, наверно, и сейчас то же самое. Но вот ей-то лучше не становилось!
— Я Разбоя зову, — обиженно сказала она. — И Алиса куда-то запропастилась… Как бы с ней чего не случилось!
— С ней, пожалуй, случится! — скривился Весь, как от зубной боли, и выругался так, что Маша уставилась на него в немом ужасе.