Пятый прыжок с кульбитом
Шрифт:
– А Леонид Ильич Брежнев в курсе?
– Марина растерянно оглянулась. Леонида Ильича поблизости не наблюдалось.
– Нет, - расстроила ее надежды Зоя.
– Это частная инициатива, но об этом тоже позже.
Какое-то время длилась пауза - Марина напряженно кусала румяный край булки. Батон хрустел, а я помалкивал в тряпочку: по сценарию ведущей здесь была Зоя. Моя задача заключалась в наблюдении за реакцией Сорокиной. Как говорится, два уха и один язык даны для того, чтобы больше слушать и меньше говорить.
– Очень любопытно...
– Интересная работа - здорово и важно, но без Володи вести переговоры с товарищем Седых и твоим начальством я не буду.
– Не знаю, не знаю, - задумчиво протянула Зоя.
– За тебя могу поручиться, а вот насчет других людей надо решать отдельно. Тут как водится: личное дело с послужным списком, испытательный срок, и все такое.
Марина на это вспыхнула:
– Да Володя не какой-то «другой», понятно? К нам в отдел его без разговоров приняли, потому что он умнее многих будет! Стала бы я за дурня замуж выходить, ага.
Тем временем появился «другой» герой, чернявый крепкий парень с хитрой ухмылкой и кучей свертков. Судя по его довольному виду, закупочное задание было выполнено полностью. Спутника нам представили, мы поклонились, поскольку руки были заняты, и дружной толпой мы отправились к ним домой.
Срезая дорогу, два капитана повели нас дворами. Путеводной звездой Агопян шел впереди, я двигался следом, а дамы щебетали сзади о своем, о женском. И на узкой дорожке, зажатой сараями и задами гаражей, путь нам преградили двое мутных типов характерной наружности. Естественно, с сакраментальным вопросом:
– Закурить не найдется?
Сценарий подобных встреч настолько банален и примитивен, что говорить о нем смешно. Ну не бывает у мирных «стрелков» такого острого взгляда исподлобья! И вид вызывающий, и руки в карманах, явно не пустых.
– Не найдется!
– рявкнул я без паузы, вылезая вперед парня.
– И даже не думайте! Проблемы индейцев шерифа не волнуют, гондольеры использованные! И вообще, курить вредно.
Таким директорским тоном мне частенько приходилось пресекать дискуссии на планерке. В далеком прошлом, конечно. Только тогда я кричал: «Хватит трындеть, господа! Идите уже работать!».
И сейчас стандартное развитие ситуации прервалось, едва начавшись. Дожидаться следующего вопроса вроде «а если найду?» мне не хотелось. Володя, прижимающий продуктовые пакеты к груди, плохой помощник в драке, а я в обеих руках тащил авоськи с чешским пивом. Неудачная позиция для защиты, но бросать хрупкое имущество ради верной «Осы» было жалко. Поэтому пришлось применить секретное оружие - добавить в голос, кроме стали, изюминку ужаса.
Приему «наговор паники» меня научила Вера. Только излучение страха она выпускала широким фронтом, а я, в целях экономии сил, ментальный удар наносил узким пучком. Хотя луч лучом, но задний лепесток все-таки
Не теряя бдительности, я огляделся. Желающих закурить более не наблюдалось, только ветер гудел в проводах. Очень хорошо, можно облегченно вздохнуть. Навалилась усталость, и вместе с тем вылезло удивление самому себе: вот это полыхнуло из меня жутью! Аж пот на лбу проступил.
Сзади осторожно приблизилась Зоя Острожная с пистолетом в руке:
– Что это было? Как ледяным ветром обожгло.
– Ага. Прямо кровь в жилах стынет, - добавила Марина.
– И запах такой странный... Будто медведь где-то рядом нагадил.
Крылья тонкого носа трепетали. Видимо, дрожь ее пробила не только от холода.
– Хм... Смотри на вещи шире, - пробормотал Агопян. А затем задумчиво предположил: - Тут как минимум два медведя по большому отметились.
– Умеете вы удивлять, Антон Михалыч, - Зоя переступила через тела и воскликнула: - Чего стоим, кого ждем? Холодно же на улице!
На лестничной клетке второго этажа мы столкнулись с яркой блондинкой в норковом манто. Она уставилась на меня недоуменно, и вдруг из прекрасных голубых глаз полились слезы.
– Бог мой, - воскликнула она трагическим шепотом, и бросилась мне на шею.
– Антон, ты жив!
От волос блондинки дохнуло тонким ароматом японских духов «Шисейдо», моим давним подарком. Пользуется, однако... Вот как бывает. В Москве живет семь миллионов человек, еще столько же приезжих шатается по улицам. Вероятность встречи нулевая, однако пересечение случилось. И где? На окраине, в подъезде обычной пятиэтажки.
– Так это же Надежда Козловская...
– восхищенно пробормотал Агопян.
Тем временем Зоя Острожная ненавязчиво освободила мои руки от авосек с пивом.
– Антон Михалыч, мы в четырнадцатой квартире, - сообщила она, удаляясь и увлекая за собой спутников.
– Я знала, я надеялась, все глаза выплакала, и вот ты!
– шептала Козловская сквозь слезы.
– Как же ты умеешь обнимать, противный обманщик и негодяй... Будто воды родниковой напилась!
Она замерла, успокоившись, а потом вдруг отстранилась:
– Антон, тебя послал сам бог! Нам надо серьезно поговорить.
Да уж, мысленно хмыкнул я, доставая из кармана пакетик бумажных салфеток. В случайность такой встречи поверить сложно.
– Это срочно, милая?
– Конечно!
– она промокнула слезы на щеках и элегантно высморкалась.
– Ты не позволил мне спиться, вернул к жизни. И вот теперь я беременна. И что прикажешь делать? Мне сорок лет, между прочим, и взрослая дочь на выданье!
Этот спич был очень похож на претензию. Ничего не поделаешь: на сеновале грешат двое, а рожать баба будет одна.