Пятый уровень
Шрифт:
Боуд повернулся к Чхеидзе.
– Что он сказал?
– Михаил сказал, чтобы мы уходили отсюда. Он здесь. И что его время закончилось.
– Кто здесь? – не поняла Метсон.
В ответ Чхеидзе пожал плечами словно говоря, что он понимает не больше её.
– Спустимся вниз, – предложил Чхеидзе, – там вы сможете поговорить с Михаилом.
Боуд сразу согласился и они собирались уже уйти, но Метсон неожиданно потянула его за руку. Жест был настолько несвойственный ей, что Боуд мгновенно насторожился. А увидев, что Метсон побледнела – встревожился ещё больше.
– Что случилось? – шёпотом спросил у неё Боуд.
– Посмотрите на Михаила, – едва слышно
Боуд сразу бросил взгляд на отъезжающий трамвай. Впереди спускавшегося трамвая стоял Михаил. Сквозь большое стекло явно различалась смертельная бледность на его лице. Но что более всего подействовало на Боуда, так это баллончик с краской, которую сжимал в правой руке Михаил. Прямо напротив руки с баллончиком, на лобовом стекле трамвая были выведены на английском два слова:
– Я умру!
Трамвайчик нырнул за пригорок и исчез с виду. Боуд и Метсон пытались осмыслить происходящее, когда на их глазах толстый трос, способный буксировать корабли – неожиданно лопнул. Колесо, стоявшее посередине ангара завертелось с бешенной силой. В мгновение ока трос размотался и полетел в пропасть. Сразу вслед за этим они услышали скрежет и увидели как из за пригорка показался нос трамвая, которого теперь удерживал лишь один, более тонкий трос. Они увидели Михаила, который пытался удержатся и зацепится за что ни будь. Сразу вслед за этим раздались многочисленные крики. Душераздирающие крики раздавались из самого трамвая и звучали в ангаре. Вокруг колеса забегали десятки людей. Они пытались как то укрепить трос, чтобы он не порвался от тяжести трамвая. Боуд двинулся бегом вниз, к нижней платформе. Добежав к ней, он свесился через поручни окружавшие по всему периметру платформу и ужаснулся представившему виду. Трамвай был в длину не меньше 20 метров. Лишь край последнего вагона оставался на рельсах. Остальная часть приподнялась в воздух, находясь почти в вертикальном положение. С вагончиков свисали несколько десятков людей. Все они не преставая молили о помощи. Трамвай удерживал лишь тонкий трос. Он был натянут как струна и грозил каждое мгновение оборваться.
– Выдержит, – с надеждой прошептал Боуд и в то же мгновение услышал треск. Трос, удерживающий трамвай лопнул. Трамвай перевернулся и со страшным грохотом покатился с горы вниз. Через несколько мгновений снизу раздался мощный взрыв. В воздух поднялся столб пламени и дыма.
Боуд бросился наверх. Они сели в машину и уже через пятнадцать минут были внизу. Но подъехать близко они не смогли. Вокруг стояло большое количество машин скорой помощи и полиции. Они видели, что несколько зданий было полностью уничтожено трамваем. Они вышли из машины и молча наблюдали за происходящей катастрофой. Боуд был бледен, но с каждым мгновением лицо его менялось всё больше и больше. Вскоре оно стало совсем серым. Его не столько поразили разрушения. Не столько количество убитых и раненых которых ежеминутно увозили кареты скорой помощи. Не пожары вокруг места происшествия, которые пытались потушить пожарные службы и даже не стоны оставшихся в живых людей, которые тяжело висели в воздухе. Нет, Боуда поразило совершенно другое.
– Мне мерещится, – прошептал Боуд наблюдая за человеком с короткими ногами и горбом, который мелькнул среди всей этой неразберихи и хаоса, и тут же исчез за одним из завалов.
– Нет, – раздался рядом с ним дрожащий голос Метсон, – это он. Я видела его на фотографии. Это Кирилл Мандрыга!
Глава 11
Смятение
Как только самолёт набрал высоту, Боуд расстегнул
– Парк! – раздался голос Метсон.
Боуд вздрогнул. Он сам думал о словах Парка. Оказалось что и Метсон думает о них. Зазвонил телефон. Метсон взяла трубку. Она какое то время слушала, затем отрывисто бросила:
– Понятно! Дайте ориентировку на Кирилла Мандрыгу. Он главный подозреваемый в деле убийства Аркадия Мандрыги.
Метсон положила телефон обратно на стол и повернулась к Боуду. Он уже знал что она скажет.
– Он исчез из приюта!
Боуд кивнул в знак того, что услышал её.
– Знаете Джеймс, – Метсон впервые назвала его по имени, – меня начинает пугать это расследование. Слишком странные вещи происходят вокруг него.
Неожиданное признание Метсон, ничуть не удивило Боуда. Он сам мог сказать ей то же самое. Слово в слово.
– Мы ищем ответы, а получаем всё новые вопросы. Один этот карлик, который бегает по всему миру и убивает всех, кто носит фамилию Мандрыга, чего стоит, – Метсон передёрнула плечами.
– Вы считаете, что это он всё устроил с трамваем?
– Только не говорите мне, что вы считаете иначе!
Метсон хмуро посмотрела на Боуда.
– Так же, – не мог не признаться Боуд, – но зачем он это делает непонятно. И откуда Парк мог знать о том, что его версия по поводу убийцы получит подтверждение?
– Спросите у Парка, когда приедем в Джерси!
– Спрошу конечно, – отозвался Боуд и откинувшись на кресло снова продолжил, – однако факт налицо. Мы потеряли последнего свидетеля, способного пролить свет на эти убийства.
– Он знал, что его убьют. Это обстоятельство беспокоит меня больше всего, – призналась Метсон, – похоже, они все знали что их собираются убить. Но откуда? И почему? Что такого эти люди сделали? Какое преступление совершили, если их выискивают и уничтожают. А, – Метсон осеклась и как – то странно посмотрела на Боуда. Тот обеспокоился её взглядом.
– Бумажка!
– Какая бумажка? – не понял Боуд.
– Та что дал вам Михаил – вскричала Метсон.
– Чёрт, – Боуд совершенно забыл про неё в пылу всех этих событий. Он с крайнем беспокойством сунул руку в карман пиджака и сразу испытал глубокое облегчение. Через мгновение он извлёк из карман клочок бумаги данный ему Михаилом. Это был маленький кусок жёсткой бумаги, похожей скорее на картон. И на нём было нацарапано несколько слов. Боуд повертел клочок бумаги и передал его Метсон. Она осторожно приняла его и с жадностью начала рассматривать. После короткого осмотра, Метсон негромко проронила:
– Непонятный язык. Трудно разобрать.
Метсон передала бумагу обратно.
– Ну что ж, значит мы летим в Лос Анжелес. Я думаю, профессор Коэл будет рада снова меня увидеть, – Боуд сунул бумагу во внутренний карман пиджака, – хотя честно говоря, я не верю, что эта бумажка нам поможет.
– Она всё что у нас есть. Эта бумага и Парк!
– Парк, – задумчиво повторил Боуд, – мне почему то становится не по себе, когда я думаю о встрече с ним.
– Мне тоже!
На этом разговор закончился. Очень скоро, оба агента ФБР усталые от пережитого, погрузились в глубокий сон, от которого очнулись только на подлёте к Лос Анжелесу. Едва самолёт приземлился, Боуд и Метсон отправились в ресторан где плотно пообедали. Насытившись, они отправились в университет к профессору Коэл, у которой была не только кафедра, но и своя лаборатория.