Пятый всадник
Шрифт:
При каждом таком допросе я тщательно подмечала манеру держаться, жесты, тон голоса и прочие невербальные свидетельства, которые могли бы включить в моей голове лампочку под табличкой «Убийца!».
Результат? Полнейший нуль.
Глава 96
Той ночью дежурила доктор Мари Калхун. Тридцать с небольшим, проволочно-жесткие кудряшки черных волос, обгрызенные ногти – и энергия, чей уровень я лично определяю как маниакальный.
Мы стояли за мониторами сестринского поста (что-то вроде здешнего центра управления полетами); глядя
– Мистер Руффио прилетел из Женевы с остановкой в Нью-Йорке. Полет длительный и утомительный, особенно для человека с загипсованной ногой. На борту у него развилась острая легочная недостаточность. Сразу после посадки больного доставили к нам, в отделение неотложной помощи.
– Это вы его оформляли?
– Да. Мы сделали снимок легких и обнаружили крупный обтурирующий эмбол. Кроме того, при УЗИ сломанной конечности был выявлен значительный тромб… Больному был введен разжижитель крови, антикоагулянт под названием гепарин. Затем его перевели в отделение интенсивной терапии, где подключили к аппарату искусственного дыхания. А потом мне сообщили, что у мистера Руффио хлынула кровь изо рта и ноздрей, появились признаки шока…
– Почему?
– В тот момент я еще не знала. Мы немедленно доставили его в операционную и там обнаружили массивное внутреннее кровоизлияние. Язва желудка. А из-за гепарина кровь оказалась сверхжидкой.
Здесь доктор помотала головой и, как бы акцентируя свои слова скорбным качанием завитушек волос, описала ход дальнейших событий. Возникало впечатление, что она искренне сожалеет об этой смерти.
– Билл Розен, хирург от Бога, как одержимый перевязывал основные сосуды, ведущие к язве. Мы дали больному целый комплекс трансфузионных средств, однако кровопотеря оказалась настолько интенсивной, что никак не удавалось поспевать. К тому же у него и так наблюдался острый респираторный дистресс-синдром… Словом, в операционной царило черт знает что.
– В смысле?
– Сначала он ушел от нас прямо на столе. Розен его вытащил, уж не знаю, каким чудом. Застабилизировали. Перевели в отделение интенсивной терапии, там он провел минут двадцать – и умер.
У меня возникло ужасное чувство дежа-вю. Кэйко Кастеллано тоже получила слишком большую дозу антикоагулянта, правда, другого типа: стрептокиназу.
– Простите мою безграмотность, доктор, но как часто при приеме гепарина появляется «супержидкая» кровь?
– Вы к чему, собственно, клоните?
– Есть ли вероятность, что Руффио получил слишком много гепарина?
– На этом свете все возможно… Впрочем, существует другая, куда более очевидная причина смерти, и именно ее я укажу в своем отчете, – повысив голос, заявила Калхун. – Мистера Руффио доставили с уровнем алкоголя ноль два шесть. Человек явно не терял времени на борту, прикладывался, будь здоров. Может, он вообще ногу сломал, потому что пьяным встал на лыжи.
– Извините, я чего-то в толк не возьму…
– Язвенные кровотечения далеко не редки среди алкоголиков, – пояснила Калхун. – Но при поступлении к нам Руффио ничего не сказал о проблемах с желудком. Может, стеснялся признаться, что он человек пьющий? И это, кстати, одна из причин,
– Другими словами, он сам виноват? Не надо было скрытничать?
– Вот именно. Удовлетворены теперь?
– Не вполне, – ответила я.
В этот миг в отделение въехала каталка с визжащим молодым человеком. Из огнестрельной дырки в ноге толчками била кровь. Я отреагировала немедленно, встав на пути Мари Калхун, пока та не убежала заниматься раненым.
– Находился ли доктор Гарза в отделении в момент доставки Руффио?
– Не знаю, не помню. Какая разница? У него спрашивайте.
– Спросим, не волнуйтесь. А что вам известно о пуговицах, найденных на глазах Руффио после кончины?
– О пуговицах? Какие пуговицы, что вы несете, лейтенант? Я вам уже говорила, что Энтони Руффио умер не от пуговиц. А от язвы!
Глава 97
Ранним, еще темным утром я сидела в своем обшарпанном «иксплорере», задумчиво вспоминая те долгие часы, которые провела с Джейкоби и криминалистами, обсуждая смерть Руффио.
Сейчас, впрочем, перед глазами не труп, а серебристые стрелки, которые дождь чертит в свете фар на бледно-розовом фоне предрассветного неба…
Тряхнув головой, я оторвалась от медитации и выкатила с парковки на Сосновую улицу.
Итак, действительно ли смерть Руффио объясняется несчастливым совпадением обстоятельств? Именно так, как преподнесла доктор Калхун? То есть это вовсе не врачебная ошибка?
Вспомнилось отчаяние Калхун, когда она сказала «супержидкая кровь». И эти слова, и выражение ее лица никак не выходили у меня из головы.
К тому же известно, что не менее шестидесяти человек медперсонала имели возможность оказаться рядом с Руффио, пока тот лежал в отделении интенсивной терапии на «искусственном легком».
Любой из них мог впрыснуть в его капельницу сверхдозу гепарина, как до операции, так и после.
К примеру, Гарза непосредственно перед окончанием дежурства.
Но один из кусочков головоломки не давал мне покоя.
Каким образом Гарзе удалось положить пуговицы на глаза мертвецу?
Глава 98
Синди сидела за рабочим столом в редакции «Кроникл», редактируя свою статью. И хотя время серьезно поджимало, она с удовольствием оторвалась от текста, когда увидела цифры на дисплее зазвонившего телефона.
«Вот и отлично. Может, на обед вместе сходим».
– Синди! Какого черта?! – крикнула Линдси. – Ведь ты же обещала не выпускать материалов по Гарзе!
– Линдси, прости, мне пришлось, – ответила Синди, стараясь говорить потише, чтобы на волну их общения не настроился весь отдел. – Мой информатор в госпитале сообщает, что Гарзу вызывали на методический совет…
– Это не доказательство!
– А ты мою статью-то дочитала? Вот смотри, я цитирую: «Подозрение пало на заведующего отделением неотложной помощи доктора Денниса Гарзу». Линдси, ты слышишь? Медсовет так и говорит: подозрение! А на прошлой неделе? Забыла уже? Как он себя в суде проявил? Нет, говорю тебе, он заслуживает отдельного пристального внимания. И чернил!