Пятый всадник
Шрифт:
Сердце Мартина буквально разрывалось от тяжести расставания. Именно ему принадлежала идея снять боковые колеса с велосипеда. Сынишка не был к этому готов, еще слишком рано, но отцу хотелось, чтобы Джейми почувствовал восторг от поездки «как взрослый». Перед глазами до сих пор стояло лицо малыша, когда он оглянулся через плечо, проверяя, не ушел ли папа, – и в этот миг на полном ходу врезался в почтовый ящик. Падение, перелом…
Вот к чему ведет желание гордиться ребенком любой ценой. Махровый отцовский эгоизм – и дурость.
– Ничего, только одну ночь, – сказала мать,
– Я умею разные штуки! – крикнул Оралгутанг. Джейми рассмеялся сквозь слезы и прижал к себе новую игрушку.
– У-ху-ху! Кого я вижу!
С застывшей улыбкой мальчик следил взглядом за родителями, махавшими на прощание из дверного проема.
– Спокойной ночи, Джейми. До скорой встречи.
Глава 113
Ночное Идолище старалось побыстрее миновать коридор. В коленках ощущалась слабость, а в горле – тошнота: в последнее время полиция постоянно торчала в больнице, порой даже заглядывала в палаты. Впрочем, потребность сделать ЭТО была сильнее страха.
Ни инстинкт самосохранения, ни риск попасться – ничто не могло с ней сравниться.
Дверь в палату 268 была прикрыта; малолетний пациент, накачанный лекарствами, спал крепким сном в полном одиночестве.
Скрытая тенью фигура скользнула к койке. Свет с улицы падал на загорелую кожу ребенка, лишний раз подчеркивая белизну постельного белья. Вся кровать словно плавала в озере света посреди жутковатой тьмы.
Ночное Идолище подняло с пола упавшую обезьянку, положило игрушку рядом с мальчиком и перегнулось через перильца, втягивая воздух шевелящимися ноздрями. Как сладко он пахнет… Ванильным пудингом и сном.
Джейми Суит. Джейми сладкий.
Удачное имя! Длинные ресницы, слегка припухлый ротик Купидона – и ручка, обернутая гипсовой повязкой. Пятилетний ангелочек со сломанным крылышком.
Какая жалость!
Этому мальчику уже не придется играть в мяч. Не доведется падать с велосипеда, рискуя поломать вторую ручку.
Ничего не попишешь.
Джейми сейчас умрет. Такова уж его судьба, таково его предназначение на этой земле.
Ночное Идолище заправило шприц, сунуло в карман пустой пузырек и, шагнув ближе к койке, наработанным движением впрыснуло морфин в капельницу, подключенную через трубку к левой руке мальчика. Вообще-то эта доза предназначалась для пожарного из 286-й палаты: для мужчины весом за 120 кг, с ожогами второй степени и переломанными ногами. Что ж, сегодня ночью ему придется потерпеть, ничего страшного.
Часы мерно отщелкивали минуты. Порой с улицы доносилось шуршание шин, а тут было слышно лишь легкое посапывание ребенка.
Большим и указательным пальцами Ночное Идолище раздвинуло веки маленького пациента. Зрачки успели сузиться до размера булавочной головки, дыхание стало мелким и неровным, по лицу струился пот, превращая кудри в темные загогулины, липнущие ко лбу и вискам.
Словно услышав чужие мысли, мальчик дернулся раз, второй, третий – и выгнулся дугой, распахнув рот в беззвучном крике.
Ночное Идолище коснулось сонной артерии ребенка, поискало пульс, сунуло руку в карман за пуговицами.
– Спокойной ночи, сладкий принц. Спокойной ночи.
Глава 114
Из интеркома раздался голос Бренды: – Лейтенант, третья линия. Уверяет, что очень срочно и что вы ее знаете, хотя имя сообщать отказывается.
Я ткнула пальцем в нужную кнопку, назвалась, и меня сразу захлестнул поток слов. Нодди я узнала даже сквозь треск помех и сдавленные рыдания.
– Ведь он такой маленький! – бормотала она. – Просто сломал себе ручку, а теперь умер! Но почему, зачем?! Я услышала об этом в кафетерии. У него тоже на глазах были пуговицы!
Я набрала номер Траччио, терпеливо выждала, пока он не переключится на мою линию, изложила, что мне нужно и что именно я собираюсь делать.
Затем проглотила кучу советов из разряда «не-вздумай-те-напортачить!», «имейте-в-виду!» и «семь-раз-отмерь!», перемежаемых вопросами типа «вы уверены?», «а она не ошиблась?», «вы понимаете, что я за вас отдуваться не буду?».
При всякой возможности я стальным голосом отвечала:
– Да, сэр! Так точно, сэр!
И я действительно понимала, что меня ждет, если…
Очевидно, что примитивное, тупое прочесывание больницы не даст ничего, кроме массовой паники. Никаких улик, никаких подозреваемых, ниточек к злодею. Вскоре нас затопит лавина возмущенных звонков, жалоб на мою некомпетентность, отсутствие профессионализма, слепую веру в интуицию и – самое главное – на неспособность ПДСФ защитить невинных граждан, служению которым мы присягали.
Но на разработку улучшенного плана просто не было времени.
Умер еще один человек.
Пятилетний ребенок.
Наконец Траччио дал мне «зеленый свет», и я вызвала всю опергруппу.
Они слетелись, точно хищные птицы, боевые соколы, от чьих широких крыльев-плечей потемнело в комнате: Джейкоби и Конклин, Чии Родригес, Лемке, Сэмьюэлз, Макнил и прочие ребята, с которыми я работаю уже несколько лет и на которых научилась полагаться во всем. Особенно сейчас.
Отфильтровывая нотки беспокойства из голоса, я сообщила подчиненным, что в муниципальном госпитале при подозрительных обстоятельствах умер ребенок. Что надо сохранить место преступления и улики в неприкосновенности. Что времени очень мало. И что мы должны найти убийцу практически по нулевым следам.
На хмурых лицах читалась серьезная озабоченность – и в то же время вера в меня, их руководителя.
– Вопросы? – спросила я.
– Никак нет. Все ясно, лейтенант. Мы готовы!
Их настрой начал передаваться и мне, подкрепил отчаянные надежды.
Глава 115
Не прошло и часа после нашего разговора с Траччио, как я, вооруженная необходимыми ордерами, вела за собой настоящий караван из инспекторов и копов, причем некоторых из них пришлось даже позаимствовать у отделов наркоконтроля, разбойных нападений и организованной преступности. Вся наша кавалькада под вой сирен и вспышки мигалок неслась на север, к муниципальному госпиталю.