Пыль дорог
Шрифт:
— И? — не понял бывший детектив, пока что ничего не выбивалось из схемы.
— Заказ, — задумчиво барабаня пальцами по столу, произнес ведун. — Как оказалось, никто из Горок к нему отношения не имеет. Заказ был передан в Братину два года назад, и закрыт шесть месяцев спустя. Доказательства гибели боярина были переданы заказчику. И Дрын очень удивился, встретив вас, Ваше сиятельство, в городе, живым и невредимым. Ведь он был одним из тех, кто участвовал в покушении. И счел своим долгом, дабы позор не пал на него и организацию, закончить
— Твою мать, — мысленно заорал Воронцов, стараясь держать лицо спокойным, словно эта новость его не касалась. — Кто заказчик? — выигрывая время, спросил он.
— Ну откуда ему знать? — усмехнулся Лексей. — Знает только, что благородный.
Константин же пытался быстро придумать, что говорить и делать.
— Двойник, — мысленно подтвердила Юлия. — Полный двойник, место которого ты занял. По идее, тогда и у Лады должен быть такой, или, скорее всего, была. Как выкручиваться будешь?
— Понятия не имею, боярышня, — ответил бывший детектив, судорожно пытаясь придумать хоть какую-то правдоподобную версию. — Попробую давать на то, что Братина ошиблась и подтасовала результат.
Воронцов посмотрел сначала на ведуна, потом на дознавателя и, наконец, на Дрына, рожа которого была искривлена в презрительной ухмылке. На ней прям так и читалось: «Ну, что, прижали тебя, Ваше сиятельство?». Он чувствовал, как за его спиной напряглась Лада.
— Я Воронцов Константин Андреевич, пережил не одно покушение, и все же прожил достаточно долго, чтобы оказаться тут, перед вами. То, что гильдия представила заказчику доказательства, вполне возможно являлось подлогом. Да, некоторое время назад я в результате покушения был при смерти, но умудрился встать на ноги. — Константин строил фразы так, чтобы детектор лжи, который стоял у окна и сверлил его глазами, не мог даже близко заподозрить ложь, ведь все, что говорил Воронцов, было абсолютной правдой.
— Он не лжет, — неожиданно произнес Лексей, — ни слова лжи. Возможно, Братина действительно подделала доказательства его смерти. Если об этом станет известно, это ударит по их репутации.
— Он врет, — заорал Дрын. — Голова боярина Константина, последнего уцелевшего наследника рода, была передана заказчику. Братина никогда не обманывает, она преследует цель, пока та не будет убита. Я сам видел, как Кром рубил башку, и убрал ее в артефактную сумку.
— И снова правда, — заявил Лексей, — во всяком случае, он в это верит.
Константин усмехнулся.
— Фед, зачем я здесь? Ты хочешь предъявить мне, что я самозванец? Вас не касается то, что случилось полтора года назад, это мои дела с Братиной, и никому в них лезть не советую. — И снова ни слова лжи, теперь у Воронцова есть дела с гильдией убийц. — На меня было совершено покушение, и я желаю видеть этого человека в петле. Или как у вас тут казнят?
— Так и казнят, — побарабанив пальцами, ответил ведун. — В принципе, вы, Ваше сиятельство, ответили на все вопросы. И больше я не смею
— Меня устраивает. Правда, я предпочел повесить этого наглеца рядом с этой ошибкой повитухи.
Ведун несколько секунд смотрел на Константина, потом на Дрына, его губы дрогнули, но первым не выдержал Лексей, он зашелся заливистым задорным смехом, а уже через секунду его поддержал Фед.
Константин же дежурно улыбнулся и вышел в коридор. Лада следовала за ним, она хотела что-то сказать, но бывший детектив незаметно покачал головой, это было не то место, чтобы обсуждать подобный вопрос.
— Поздравляю, ты выкрутился, — произнесла Юлия. — Надо сказать, вел ты себя достойно, в меру нагло, сделаем мы из тебя боярина. Правда, та легенда, что я придумала, не годится. А еще теперь ходи и оглядывайся, Братина — это серьезная проблема.
— Я понял, — ответил Константин, покидая управу. — А пока подумай над новой легендой, она должна быть безупречной.
— Слушаюсь, Ваше сиятельство, — рассмеялась Юлия и замолчала.
Воронцов только улыбнулся одними губами. Он сунул руку в карман сюртука и вытащил наружу коготь арга, а теперь артефакт.
— Слушай, а в трофеях не было никакой цепочки?
Лада нахмурилась, вспоминая, потом кивнула.
— Я всю ювелирку, что сняли с трупов наемников и бандитов, в мешок полотняный сложила и кинула в бардачок. Что задумал?
— Хочу опробовать твой первый артефакт, — ответил Воронцов, направляясь к постоялому двору. — Нужно же понять, насколько он удачным получился. Да и подкормить Юлию не помешает, хочу, насколько возможно, вернуть ей силы. Она сказала, что на нее была замкнута защита дома ведуна, который ее призвал. Думаю, ее умения будут полезны.
— Ты слишком ей доверяешь, — сухо заметила Калинина.
— Лада, она уже в курсе нашей тайны, Юлия постоянно наблюдала и все равно бы догадалась. Единственный способ предотвратить это, стянуть перстень с руки и зашвырнуть его в глубокое гиблое болото.
— Может, и стоило, — ответила Калинина.
— Слышу нотки ревности, — вклинилась в беседу боярышня, — сама не ам, и другим не дам?
— Да она вроде сама отказалась, и меня почему-то прекратило к ней тянуть, хотя она женщина эффектная, — выступил на защиту Лады Константин.
— А ревность не обязательно сводится к любви. Ревность — понятие более широкое. Думаю, ей не нравится, что я постоянно с тобой, и захватила часть твоего внимания, которое раньше было сосредоточено на ней.
— Возможно, — согласился с боярышней Воронцов. Он посмотрел на Калинину, которая шла рядом с ним и о чем-то размышляла. — Лада, — позвал он, — мы оба с тобой чужаки в этом мире, мы слепы, а с ее помощью сможем прозреть. Юлия сейчас нуждается в помощи, нуждается в нас, а мы в проводнике в том, кто знает этот мир.