Пыль дорог
Шрифт:
Мужчина с газетой заинтересованно приподнял бровь, но ничего не сказал.
Воронцов, раздавив в высокой железной чаше пепельницы окурок, спустился по ступеням, поигрывая новой тростью. Кстати, она обошлась не дешево, поскольку была со скрытым клинком. Но Лада обещала потом с ней поработать и превратить в настоящий артефакт.
Константин забрался на пассажирское место. Мягкие кожаные сидения, приборная панель под темное дерево, лакированная, выполнена хорошо, сам салон обтянут какой-то плотной темной тканью, приятно пахнет дорогим табаком, нет
Фока вернулся на свое место, и машина неспешно тронулась с места, набирая скорость. Воронцов оценил комфорт и плавность хода, машина была очень стильной и хорошей, это не в грузовике трястись, прилагая неимоверные усилия, чтобы руль провернуть. Но за городом на любой грунтовке она сядет на брюхо и с места уже не тронется. Сейчас же бывший детектив получал истинное удовольствие от поездки.
— Фока, — обратился он к водителю, — расскажите о машине.
Если водилу вопрос и удивил, то виду он не показал.
— Это «Восток-Империал 03», почти новый. Выпуск наладили на большом заводе в Волкове, вотчине боярина Волкова, что отсюда в неделе плавания по Уре.
— Далеко, — припомнив, что в местной неделе девять дней, заметил Константин.
— Далеко, — согласился Фока. — И цена кусается — чуть больше тысячи золотом.
Константин вспомнил, как толкнул поселянам убитый грузовик с шахты за шесть или семь монет, и едва не рассмеялся. Производство подобного транспорта обречено быть, если не штучным, то точно малосерийным.
— Из-за дороговизны выпущено всего две сотни автомобилей за два года. Машина исключительно для города, максимальная скорость — девяносто километров в час.
— Неплохо, — согласился Воронцов, попутно глядя в окно.
Да, город Тверд был богатым. Набережная, на которую они съехали, была забрана в гранит, и берег довольно высокий — метров пять-шесть, не меньше. А вот и паромная переправа, очередь приличная, как раз только началась погрузка. На этом участке всего два самодвижущихся парома, машин на десять каждый, один на том берегу, другой на этом. Но Фока и не думал вставать последним, вырулив на встречку, он клаксоном предупредил всех остальных водителей и, спокойно подрезав какую-то не слишком дорогую легковушку, въехал на паром. Воронцов увидел в зеркало заднего вида злое лицо шоферюги, но тот почему-то промолчал, видимо, решил не связываться с водителем пафосной тачки. Константину стало неприятно, но он ничего не сказал Фоке, тому лучше знать, как и что ему делать, этот сословный мир, и, по идее, боярин Воронцов должен идти везде вперед и без очереди.
Их «Империал» оказался первым на выгрузку, экипаж посудины лихой маневр Фоки проигнорировали. Константин глянул на светлеющее небо и вышел на палубу, свежий ветер, слегка пахнувший рыбой, едва не унес его треуголку, вовремя успел ее перехватить. Паром заполнился быстро, и уже через пять минут отчалил, оставив на берегу пару машин, которые не влезли. Если бы Фока встал в очередь, пришлось бы ждать следующего.
Переправа заняла минут двадцать, слишком
Фока оказался хорошим водилой. Стоило матросам спустить трап, машина уже съехала на набережную и понеслась к центру левобережной части города. Три минуты, и вот он уже припарковался у небольшого двухэтажного дома с солидной белокаменной лестницей.
— Прибыли, Ваше сиятельство, — заявил Фока, обегая машину и открывая Воронцову дверь. — Я встану вон там, сбоку. Как выйдете на крыльцо, так подгоню машину.
Константин кивнул, быстро взбежал по ступеням, полчаса дороги из-за реки, был бы мост, все заняло не больше десяти минут.
Бывший детектив переступил порог герольдии и озадаченно уставился на пустой холл с одним единственным окном для справок и одинокой дверью. Не так он представлял себе место, которое ведает вопросами боярских родов, хотя, судя по запустению, им тут делать-то особо нечего. Кому интересоваться благородными в городе, где их почти нет и влияние минимально? Это в вотчинах, наверное, подобные места никогда не пустуют. Он окинул взглядом зал и увидел по периметру двадцать гербов, шесть из которых были перевернуты.
— Прервавшиеся рода, — прокомментировала Юлия. — Какой-то из них твой.
Воронцов ничего не ответил на это, прошел к справочной окну и постучал рукоятью трости по деревянному окошку. Никто не отозвался. Такое ощущение, что в здании вообще никого нет. Константин постучал еще раз, уже громче. Потом еще дважды, и только после этого в глубине едва слышно скрипнула дверь.
— Хотя бы услышали, — усмехнулся он и приготовился ждать.
Минута, дверцы разошлись в стороны, и на бывшего детектива уставилась пожилая и очень приятная женщина, седая, сморщенная, в больших очках, но очень аккуратная, эдакая идеальная бабушка.
— Что угодно молодому господину? — вежливо поинтересовалась она. Голос у нее был слегка скрипучий, но очень добрый.
— Я — Константин Андреевич Воронцов, — представился бывший детектив, — и желаю получить справку по своему роду. А еще у меня есть запрос на поиск рода одной боярышни, которая сейчас находится на моем попечении.
Старушка оторопела. Ее взгляд метнулся на стену к одному из перевернутых гербов. Она несколько секунд справлялась с шоком, поправила очки, выигрывая время. Оно и понятно, не каждый день к ней является потомок прервавшегося рода.
— Ваше сиятельство, — растерянно произнесла она.
— Я тороплюсь, — добавил Константин, пытаясь привести служащую в чувство.
— Конечно, Ваше сиятельство, — затараторила она, поднимаясь. — Идите к двери, сейчас я открою. Справка обойдется вам в пять золотых. Каждая, — добавила она.
Лязгнул засов, и Константин вошел через раскрывшуюся дверь. Женщина снова закрыла засов и указала на лестницу, ведущую на второй этаж.
— Не серчайте, Ваше сиятельство, вот только быстро не получится, я одна тут, и слишком стара.