Пыль дорог
Шрифт:
– Ну? А теперь, может, расскажешь, кого ты притащила домой?
А завтра надо будет купить курдючного жира и проверить запасы трав. Чует сердце, одним маслом не обойдешься, скоро понадобится касатик и змеиный горец. Такая рана будет заживать трудно и долго.
Эсме на миг закусила губу, подбирая нужные слова. Вот только рассказать так и не успела: в дверь громко постучали. И, судя по всему, ногой.
– Лерке! – радостно взвизгнула Эсме и рванулась к двери, в глубине души радуясь, что разговор временно откладывается.
Как
Эсме радостно обняла сестру:
– Ты уже вернулась?
– Нет, – улыбнулась Лерке. – Еще в городе до сих пор – нам цветы завезли.
Тихий стон, раздавшийся из комнаты, всколыхнул ночную тишину.
Улыбка мгновенно исчезла с лица припозднившейся гостьи.
– Кто это у вас? – И, не дожидаясь ответа, Лерке проскользнула мимо Эсме.
Девушка проводила ее взглядом и легонько пнула ногой медленно закрывающуюся дверь. Похоже, теперь выслушивать нотации придется не только от старшей сестры, но и от младшей.
Эсме ничего не оставалось, кроме как подробно рассказать о знакомстве с квартероном и почему она, собственно, объявила его супругом.
…Висящий на шее лечебный амулет, купленный полгода назад у проезжающего через Дайхас мага, зацепился за воротник рубашки и наотрез отказывался вытаскиваться. Пальцы скользили по пуговицам, ладони перепачкались в крови, а упавший квартерон и не думал вставать. Ну или хотя бы шевелиться.
Каждый удар сердца отзывался оглушительным грохотом в ушах. Эсме и сама не могла бы сказать, когда наконец сдернутый с шеи амулет начал, активируясь, наливаться ровным зеленым светом. Вот только погас он практически мгновенно – над головой опустившейся на колени Эсме раздался насмешливый мужской голос:
– Не советую. Все равно он сейчас умрет.
Девушка вскинула голову и столкнулась взглядом с крепко сбитым троллем. Щеку его пересекал старый, давно заживший шрам, задевавший уголок рта, отчего казалось, что говорящий постоянно смеется. На плечо нежданный собеседник закинул тяжелый арбалет. Уже заряженный.
– Почему? – только и смогла выдохнуть она.
Тролль пожал плечами:
– Я привык доводить заказы до конца. За раны мне никто не заплатит. И, кстати, девочка, свидетелей я не оставляю. Ничего личного, почтенный дон, – последние слова были адресованы лежащему без движения квартерону, – это просто выполнение заказа.
Эсме замерла, не в силах отвести зачарованного взгляда от говорящего. Тот медленно скинул с плеча арбалет. Опасно блеснул острый наконечник болта.
Когда в этой пьесе появилось новое действующее лицо, Эсме так и не поняла: с одного из многочисленных балкончиков прозвучал тихий смешок, и наивный девичий голосок
– Месье, а вам никто никогда не говорил, что девушек обижать не рекомендуется?
Тролль вздрогнул, и арбалетный болт, сорвавшись с самострела, чиркнул по булыжной мостовой в опасной близости от ноги Эсме. В руке наемника блеснул короткий меч. Невидимая девушка не успокаивалась:
– Вас мама с папой совсем не воспитывали?
Тролль окинул взглядом улочку, убедился, что, кроме голоса, ничего другого проявляться не собирается, и, решив, что это всего лишь банальное чревовещание, шагнул к все еще пребывающей в ступоре Эсме.
На миг троллю показалось, что в сгущающихся сумерках блеснула молния, он зажмурился и неожиданно замер, не отводя потрясенного взгляда от вставшей между ним и «заказом» девицы. Черноволосая, стройная, в откровенном платьице: юбка до колен, плечи открыты, плюс ко всему – небольшие рожки, виднеющиеся в темных волосах.
Девушка хихикнула, крутанулась на пятке и весело поинтересовалась:
– Че уставился?
Раскрытый от удивления рот – это все, чего она добилась в ответ.
Девица взмахнула рукой, и в ее ладони появился крепко зажатый свиток.
– Контракт подписываем или обойдемся устной договоренностью?
– Что?
– Да ладно, расслабься, договоренность классическая: душа в обмен на сто тыщ мильонов и Карлсона в придачу.
– Какого Карлсона? – выдохнул тролль.
Девица скривилась и бросила на Эсме какой-то непонятный взгляд. То ли настороженный, то ли убеждающий в чем-то.
Когда она перевела взор на убийцу, на губах ее вновь играла улыбка.
– Обычного. С пропеллером. В окно вставите вместо вентилятора. Хотя на кой вам вентилятор, если будет сто тыщ мильонов?
Тролль непонятливо замотал головой, пытаясь найти в этих словах толику логики. Если логика и наличествовала, то была она запрятана так далеко, что с первого взгляда и не разглядишь.
– Короче, мужик, – внезапно посерьезнела девица, – давай так: ты меня не видел, я тебя тоже. Договорились?
Вот эта фраза троллю была более чем понятна.
– Да пошла ты! – рявкнул он, замахиваясь мечом, и, прежде чем Эсме хоть что-то поняла, растворился в воздухе.
Девица задумчиво почесала затылок и сообщила:
– Не люблю, когда на меня замахиваются.
– Он мертв? – только и смогла вымолвить Эсме, не проронившая за время этого загадочного разговора ни слова.
– Да нет, – поморщилась рогатая. – Что я, садистка какая? У вас тут в районе экватора есть гряда островов. Он куда-то туда попал. Не будет в следующий раз железяками размахивать. Я ведь столько раз пыталась начать конструктивный диалог, а он – наотрез. Ладно. Не будем о грустном. А ты своего парня все-таки не оставляй так валяться. Помрет ведь – на земле столько лежать. – И девица растаяла в воздухе вслед за троллем.