Пыль дорог
Шрифт:
К счастью, внезапно мимо перепуганной воровки проскользнул босоногий мальчишка-орк, несущий на плече объемный мешок.
– Эй, подожди! – схватила она его за плечо. – Где все?
Орчонок окинул ее насмешливым взглядом и сплюнул через дырку между передними зубами:
– Приезжая, что ли?
– Нет, – удивленно протянула Эсме.
Мальчишка прищурился и пожал плечами:
– Странная ты какая-то. С утра торги возле ратуши были, а сейчас все разошлись. Ближе к полудню опять на улицы выйдут.
Охнув, девушка хлопнула себя по лбу: ну вот чем у нее вообще голова забита?
Теперь ей стоило решить, то ли плюнуть на все и отправиться домой, то ли дождаться, когда улицы города вновь оживут и можно будет осторожно, не привлекая внимания работников Бубновой гильдии, почистить чьи-нибудь карманы. Только осторожно, чтобы не как вчера. А то ведь ни один офицер не поверит, что все в порядке, если вдруг опять увидит Эсме в обнимку с каким-нибудь новым квартероном.
После недолгих размышлений девушка решила, что несколько минут побродит по городу – вдруг увидит что-нибудь, что плохо лежит, – а потом отправится домой.
Впрочем, как любил говаривать Тэй Сааш, лодка фантазий и мечтаний разбилась о камни реальности. Задумкам Эсме сбыться было не суждено: девушка прошла всего несколько футов, как вдруг заметила, что в придорожной пыли что-то блеснуло. Она нагнулась, пытаясь рассмотреть находку, и выпрямилась, потрясенно разглядывая сверкающее на ладони кольцо – то самое, что купил вчера квартерон.
Воровка несколько минут пыталась сообразить, как это могло произойти, если в этот переулок она вчера явно не заходила. Мысль о том, что раненый мог, например, выбросить покупку, казалась почти кощунственной. Как можно выкинуть это произведение искусства?
А иначе как произведением искусства, это кольцо и не назвать.
По тонкому ободку красного золота змеилось тонкая, едва заметная гравировка – понять, что там написано, было невозможно, – изящные полосы драгоценного металла бережно придерживали ленточку из нескольких изумрудов, окруженную россыпью мелких бриллиантов.
Подумав, девушка положила находку в карман: потом разберется.
Упасть в обморок Рихару так и не дали. Прежде всего потому, что Джейт обиделся:
– Нет, ну где в мире справедливость? Я тут спрашиваю о его карьерном росте, ночей не сплю, дней недосыпаю, а он еще и обижается. Я же не спрашиваю, когда ты себе татушку на плече нарисовал, да еще и в виде тигра, не спрашиваю, как папочка к этому отнесся. У него, кажется, только сережка была. Не помню только, в правильном – левом – ухе или не очень. Или здесь нет такого разделения?
Судя по тому, как квартерон поджал губы, разделение на «правильные и не совсем уши» все-таки было.
Яли хихикнула, а Инге с Лерке удивленно переглянулись: из речи рогатого они уловили лишь то, что Джейту не понравилась татуировка.
Хотя, вполне возможно, черт просто завидовал.
С прибытием Эсме все вернулось в прежнюю колею. В отличие от младшей сестренки воровка не стала выяснять, кто, почему и что забыл, принявшись споро накрывать на стол: накормить следовало не только семью, но и нежданных гостей. Инге занялась привычными
Лерке украдкой наблюдала за хлопочущей сестрой и втайне жалела, что сама раньше не слушала объяснения матери насчет целительства. Сейчас Инге вот помогла бы.
А Эсме за домашней работой совершенно забыла о странной находке. Да, впрочем, и думать о ней не стоило: в самом деле, какая разница, когда квартерон умудрился потерять кольцо? Ну может, за угол завернул или в сторону дернулся. А вернуть можно будет потом, когда он поправится.
Обед – это, разумеется, хорошо, но Джейт себе места не находил. Он крутился на месте, озирался по сторонам, что-то искал. Наконец Яли не выдержала:
– Ты спокойно сидеть можешь? Или шило мешает?
– Ага, – радостно кивнул рыжий. – Колется, зараза. – Подскочив на месте, он принялся судорожно обхлопывать карманы: – Здесь нет, здесь нет, здесь тоже нет. Да куда же оно закатилось? Ага! – Черт с радостным воплем извлек из воздуха крошечное, не больше пары дюймов в длину, шильце и торжествующе сунул его под нос сестре: – Видишь? Такое маленькое, а мешает.
Яли хихикнула и отвернулась.
Впрочем, разговор не завязался: в дверь застучали. Судя по всему, господа стучавшие решили выбить если не дверь, то, по крайней мере, хотя бы пару досок. Охнув, Инге вскочила из-за стола, чудом не перевернув на себя плошку с супом – было решено, что это наилучшая пища для раненого. Лерке, выбившая для себя привилегию этого самого раненого кормить и сейчас как раз поднесшая к его рту ложечку с остуженным бульоном, укоризненно покосилась на сестру, но промолчала.
После утреннего разговора с Амиром Инге ожидала увидеть на пороге кого угодно, даже герцога – чересчур уж много совпадений было в последнее время. Каково же было ее удивление, когда, распахнув дверь, она узрела перед собой ни много ни мало, как (судя по пышной одежде и толстой золотой цепи на шее) одного из ратманов. Инге тихо ойнула и пораженно уставилась на знатного посетителя. В голове проносились мысли одна ужаснее другой: неужели Эсме его обокрала, он проследил за нею и пришел? Хотя нет, тогда бы он вряд ли прибыл один. Но тогда зачем?
– Ты – лекарка? – спросил мужчина, глядя в упор на девушку напряженным взглядом.
– Н-ну я, – кивнула Инге. От сердца отлегло. Раз спрашивают о лечении, значит, Эсме здесь ни при чем.
– У меня жена рожает, пошли скорее – поможешь.
Девушка так и замерла с открытым ртом. Ситуация складывалась совершенно фантастичная: один из ратманов, сам, приходит к лекарке, прося о помощи. И дело даже не в том, что пришли именно к Инге – в конце концов, хороших травников в городе раз-два и обчелся. Невероятность ситуации именно в том, что он пришел сам, а не прислал слугу. И, честно говоря, от неправдоподобности всего происходящего у Инге просто голова пошла кругом.