Пыль смерти

Азимов Айзек

– Ну?

Горхем ответил торжествующе:

– Есть. Немного, но есть.

Он держал в руках полоску негатива, на котором видны были короткие параллельные линии, на разном расстоянии друг от друга и разной степени яркости.

– В основном посторонние материалы, но видите эти линии...

Дейвенпорт всмотрелся.

– _О_ч_е_н_ь_ слабые. Готовы ли вы подтвердить в суде, что это платина?

– Да, - не задумываясь ответил Горхем.

– А другой химик? Если фото покажут химику, нанятому защитой, не заявит ли он,

что линии слишком слабы, чтобы быть доказательством?

Горхем молчал.

Дейвенпорт пожал плечами.

Химик вскрикнул:

– Но она здесь!.. Поток газа и взрыв унесли большую часть. Не могло остаться много. Вы ведь это понимаете?

Дейвенпорт задумчиво осмотрелся.

– Понимаю. Я согласен: существует достаточная вероятность, что это убийство. Значит нужно найти более веское доказательство. Как вы думаете, это единственный цилиндр, который готовили к взрыву?

– Не знаю.

– Тогда прежде всего нужно проверить все остальные. И все остальное тоже. Если произошло убийство, убийца мог придумать еще что-то. Нужно все проверить.

– Я начну...
– с готовностью начал Горхем.

– Гм... не вы, - сказал Дейвенпорт.
– Со мной человек из нашей лаборатории.

На следующее утро Горхем снова оказался в кабинете Дейвенпорта. На этот раз его вызвали.

Дейвенпорт сказал:

– Вы правы, это убийство. На другом цилиндре то же самое.

– В_о_т _в_и_д_и_т_е_!

– Кислородный цилиндр. Внутри клапана черная платина. Много.

– Черная платина? В _к_и_с_л_о_р_о_д_н_о_м_ цилиндре?

Дейвенпорт кивнул.

– Верно. Как вы думаете, зачем она там?

Горхем покачал головой.

– Кислород не загорится. Ни от чего подобного. Даже от черной платины.

– Значит, убийца в напряжении момента спутал цилиндры. Очевидно, понял ошибку, занялся нужным цилиндром, но тем временем оставил свидетельство, что это не несчастный случай, а убийство.

– Да. Теперь остается только найти его.

Дейвенпорт улыбнулся, и шрам на его щеке опасно искривился.

– _Т_о_л_ь_к_о_, доктор Горхем? А как это сделать? Он не оставил визитной карточки. В лабораториях множество людей, которые могли захотеть покончить с Льюисом, еще большее количество со специальными химическими знаниями, необходимыми для совершения преступления, и с возможностью совершить его. Можно ли проследить происхождение этой черной платины?

– Нет, - неуверенно ответил Горхем.
– Любой из двадцати человек может зайти в особую кладовую без труда. А как насчет алиби?

– На какое время?

– На предыдущую ночь.

Дейвенпорт склонился к своему столу.

– Когда в последний раз перед смертью доктор Льюис использовал водородный цилиндр?

– Не... не знаю. Он работал один. В глубокой тайне. Так он был уверен, что сумеет перехватить чужие открытия.

– Да, я знаю. Мы кое о чем расспросили. Итак, черная платина могла быть нанесена на цилиндр

и неделю назад.

Горхем безутешно прошептал:

– Что же нам делать?

Дейвенпорт ответил:

– Как мне кажется, ухватиться можно только за черную платину на кислородном цилиндре. Это иррационально, а в объяснении может содержаться решение. Но я не химик, химик вы, так что ответ где-то внутри вас. Может это быть ошибкой, мог убийца спутать кислород с водородом?

Горхем сразу отрицательно покачал головой.

– Нет. Вы знаете о цветах: в зеленом баке кислород, в красном водород.

– А что если он дальтоник?
– спросил Дейвенпорт.

На этот раз Горхем ответил не сразу. Наконец он сказал:

– Нет. Люди, не различающие цвета, не годятся для химии. Слишком важно определение цвета в химической реакции. Если бы у нас был дальтоник, мы давно бы знали об этом: он не мог бы отличить один реактив от другого.

Дейвенпорт кивнул. С отсутствующим видом потрогал шрам на щеке.

– Хорошо. Если кислородный цилиндр готовили не по невежеству и не случайно, может, существует цель? Сознательно?

– Я вас не понимаю.

– Допустим, у убийцы был план, когда он занялся кислородным цилиндром, но затем он свой план изменил. Существуют ли условия, в которых черная платина была бы опасна в присутствии кислорода? Любые условия? Вы ведь химик, доктор Горхем.

На лице химика появилось изумленное выражение. Он покачал головой.

– Нет. Не может быть. Разве что...

– Разве что?

– Ну, это нелепо, но если поместить кислород в контейнер с водородом, черная платина может стать опасной. Естественно, нужен очень большой контейнер, чтобы произошел сильный взрыв.

– Предположим, - сказал Дейвенпорт, - наш убийца хотел заполнить комнату водородом, а потом открыть кислородный цилиндр.

С легкой улыбкой Горхем ответил:

– Но зачем создавать водородную атмосферу, когда...
– Улыбка исчезла, место ее заняла бледность. Он воскликнул: - Фарли! Эдмунд Фарли!

– Кто это?

– Фарли только что вернулся после шести месяцев на Титане, - с растущим возбуждением сказал Горхем.
– У Титана водородно-метановая атмосфера. Он единственный у нас человек с опытом работы в такой атмосфере, и теперь все приобретает смысл. На Титане струя кислорода соединится с окружающим водородом, если ее нагреть или в присутствии черной платины. А струя водорода нет. Ситуация прямо противоположная той, что на Земле. Это Фарли. Войдя в лабораторию Льюиса, чтобы подготовить взрыв, он по привычке взялся за кислородный цилиндр. А когда вспомнил, что находится на Земле и нужно поступать наоборот, дело было уже сделано.

Дейвенпорт кивнул с угрюмым удовлетворением.

– Я думаю, вы правы.
– Он протянул руку к интеркому и сказал невидимому собеседнику на другом конце: - Найдите доктора Эдмунда Фарли из Центральной Лаборатории.