Пыль Снов

Эриксон Стивен

— Конечно.

— Подстава, — пробурчал Чопор. — Заранее сговорились, чую не хуже бекона.

— Полвина полвины, Мылч!

— Будь к нему добр, Мелоч, и он постарается.

— Да, сержант Смола. Согласен. Половина половины. Где куш?

— Все выкладываются, — сказал Обод, поднимая шлем. — Пускаю по кругу.

— Вот гнусь, — буркнула Спешка. — Оглянись, нас надули.

— И что нового? Морпехи честно не играют…

— Играют на выигрыш, — закончила Спешка, скривившись от старой шутки Сжигателей Мостов.

Смола встала и

ушла от костра. Отупение и беспокойство — что это за состояние такое? Через несколько шагов она поняла, что за ней кто-то увязался. Оглянулась: Бадан Грук.

— Смола, ты выглядишь… другой. Заболела? Слушай, Целуй-Сюда…

— Не упоминай сестру, Бадан. Я ее лучше знаю.

— Верно. Она мечтала сбежать, все видели. И ты первая. Чего не понимаю, как она не стала нас подговаривать на побег?

Смола покосилась на него: — Тебя она убедила бы?

— Может быть.

— И вы двое насели бы на меня. И уломали бы.

— Возможно, так. Но ведь такого не случилось? Но теперь она где-то там, а мы застряли здесь.

— Я не дезертирую, Бадан.

— Даже не думала пойти за Целуй-Сюда?

— Нет.

— Правда?

— Она уже взрослая. Нужно было давно понять, не так ли? Я ее опекать больше не обязана. Жаль, что не осознала это прежде, чем мы записались.

Сержант поморщился: — Не ты одна ее не понимала.

«Ах, Бадан, что мне с тобой делать? Сердце разрывается. Но жалость и любовь вместе не ходят, не так ли?»

Была ли это жалость? Она не знала. Но взяла его под руку, возвращаясь назад.

* * *

Его пробудило мягкое касание ветра. Очумелый Геслер заморгал, продирая глаза. Во рту было сухо, язык распух. Голубое небо без птиц, безо всего. Он застонал, пытаясь построить воспоминания. Лагерь, да-а, какой-то дурацкий спор с Буяном. Ублюдок снова видел сон: что-то демоническое быстро близится, падает с темного неба. У него были глаза как у загнанного зайца.

Они пили? Курили что-то? Или просто завалились спать — он в одной половине палатки, Буян в другой? Одна половина чистая и опрятная, вторая хуже вонючей свалки. Он жаловался. Черт, ничего не вспомнить.

Плевать. Лагерь почему-то не встает, странная тишина… и что он делает снаружи? Геслер медленно сел. — Боги подлые! Они бросили нас! — Полоса неровной почвы, вдалеке странные низкие курганы — вчера они там были? А где костры, временные укрепления?

Он услышал шорох за спиной и развернулся — от движения мозги перекатились внутри черепа, он задохнулся.

Женщина, которой он никогда раньше не видел, присела у костерка. Справа от нее Буян, все еще спящий. За ним свалено оружие и прочий их походный скарб.

Геслер прищурился на незнакомку. Одета как треклятая дикарка: сплошь жеваная кожа оленя и бхедрина. И она не молода. Может, сорок лет, но с жителями равнин не угадаешь, а она явно похожа на сетийку. Черты лица вполне приятные; раньше она должна была быть красивой, но годы успели взять свою дань. Когда его испытующий взгляд

встретился наконец с темными глазами незнакомки, в них почему-то увиделось… горе.

— Пора поговорить, — сказал Геслер. Заметил мех с водой, указал пальцем.

Она кивнула.

Геслер протянул руку, вытащил пробку и быстро сделал три глотка. На губах был необычный вкус; голова моментально закружилась. — Удилище Худа, как я провел ночь?! — Он сверкнул глазами. — Ты меня понимаешь?

— Торговое наречие, — сказала она.

Он не сразу разобрал ее слова: такого акцента он еще не встречал. — Хорошо для начала. Где я? Кто ты? Где, чтоб ее, армия?

Она сделала жест: «далеко». — Ты при мне, ко мне. У мне? — Она качала головой, разочарованная скудным знанием языка. — Келиз мое имя. — Она отвела взор. — Дестриант Келиз.

— Дестриант? Таким званием не бросаются. Если оно не твое, ты и весь твой род прокляты. Навеки. Не пользуйся такими титулами… Дестриант какого бога?

— Бог нет. Не бог. К’чайн Че’малле. Гнездо Ацил, Матрона Ганф’ен Ацил. Келиз я, Элан…

Он поднял руку: — Погоди, погоди. Я мало что понял. К’чайн Че’малле, да. Ты Дестриант К’чайн Че’малле. Но так не бывает. Ты ошибаешься…

— Ошибка, нет. Желала, да. — Она чуть подвинулась, указывая на Буяна. — Он Надежный Щит. — Она показала на него. — Ты Смертный Меч.

— Мы не… — Геслер увял, поглядев на Буяна. — Кто-то однажды назвал его Надежным Щитом. Не могу вспомнить кто. [4] А может, и Смертным Мечом. — Он снова сверкнул глазами: — Но это явно был НЕ К’чайн Че’малле!

Женщина пожала плечами: — Быть война. Ты ведешь. Ты и он. Ганф’ен Ацил посылать меня искать вас. Вы огонь. Гу’Ралл видит вас, полнит мою голову вами. Горение. Маяки ты и он. Ослепительно. Гу’Ралл забирать вас.

— Забирать? — Геслер вдруг вскочил и зашатался, задохнувшись. — Вы похитили нас!

4

Был это Т’лан Имасс Легана Род, в романе «Врата Мертвого дома» отправившийся, захватив с палубы «Силанды» заколдованную голову Тисте Анди, закрывать своей душой разрыв садка Тюрллан и напоследок отдавший Буяну свой меч. В «Охотниках за Костями» он вернулся за мечом и неожиданно назвал моряка именно так. — Прим. переводчика

— Я не, не я. Гу’Ралл.

— Что за Гу’Ралл? Где этот ублюдок? Я готов перерезать ему глотку, да и тебе тоже. Потом мы попытаемся найти свою армию…

— Далеко. Ваша армия много лиг вдали. Гу’Ралл лететь всю ночь. С вами. Всю ночь. Вы должны вести армию К’чайн Че’малле. Восемь фурий идти сейчас. Близко. Быть война.

Геслер подошел к Буяну и пнул его под бок.

Здоровяк закряхтел и схватился за виски. — Отлей один, Гес, — пробормотал он. — Еще не утро.

— Да ну? — Геслер заговорил на фаларийском, как и Буян.