Пыль
Шрифт:
— Из-за тебя… — прогнусавил Михалка, — Ты отнял мою девочку. — мерзко, но смешно прозвучало из уст тщедушного человека. Здал невольно улыбнулся и даже усмехнулся.
— Прекрати. Остановись на секундочку. Мы вместе подумаем, как её спасти. — Здал пытался успокоить дыхание.
— Нет! — Михалка дёрнулся, пытаясь ткнуть ножом Здала.
— Спокойно…!
Здал достал пистолет направил на Михалку.
— Ой, ты меня напугал, — Михалка принял вид издевательской насмешки. — Я боюсь, ой боюсь. Стреляй! — он опять сделал выпад, — А потом я тебе в пузо ножом
Выпад и сразу ещё одно резкое тычковое движение. Здал спустил курок, но выстрела не произошло. У Здала на лице выступило отчаянное удивление.
— Что шут? Подшутили над тобой. Забыли зарядить. — За ехидничал Михалка и прыгнул на Здала.
Михалка думал, что нож — это серьёзное оружие, которое ему поможет. Нож действительно оружие серьёзное, но в руках сильного и умелого человека. Здал поймал руку Михалки в которой был нож и заломил её. Михалка заблажил. Его крик и отчаянный стон раздался эхом по поляне. Михалка вступая в борьбу надеялся на поддержку Армии, но Генерал думал иначе и предоставил ему полную свободу действий.
Пытаясь вырваться Михалка забился в эпилептическом припадке выскальзывая из замка Здала как рыба из рук. Здал прижал его крепче. Михалка дёрнулся ещё раз и ещё затем окоченев запрокинул голову. На его штанине проявилась небольшая тёплая лужа, а по посиневшей руке, сжимавшей рукоять ножа, потекла алая кровь.
Нож до сих пор оставался у Михалки в руке Здал отпихнул от себя мёртвое тело. Сказав себе, что его совесть чиста и поскольку нож был в руке Михалки — он сам себя зарезал.
— Да и человек то был гавнёвый. Так что нормально. Я не виноват. — поднимаясь произнёс Здал.
Когда он вновь был на ногах перед ним стоял Здоровяк.
— Прости, но мне за это дадут паёк. — покрасневшими от бессонницы глазами безразличным тоном сказал тот.
Здал попятился назад, не отворачиваясь от медленно надвигающейся на него горы. Здоровяк был безоружен, за исключением рук, которые были как тиски и молот. Стоило только одной рукой зажать Здалу шею, а второй ударить сверху, голова бы лопнула как куриное яйцо. И иной мир тут же спустился бы под ноги Здала.
— Паёк тебе выдадут либо из меня, либо из Михалки. — Здал пытался заговорить человека глыбу, чтобы хоть на чуток притормозить надвигающуюся смерть. — А ты думал чем они нас кормили вчера? Уйдём вместе. Сейчас!
— А, попался. Сбежать что ли хотел. Не хорошо, ну не нравится тебе в Армии, так и скажи. Генерал добрый, он тебя освободит. В миг освободит. — подоспевший Капитан нацелил пистолет на Здала, — Ну! Пойдём как раз шкурасдиратель подчинили. Суповой набор из тебя сделаем. Ха!
Капитан спешился и встал рядом со Здоровяком. Голова офицера была на уровне плеча Здоровяка. Под прицелом пистолета Здалу было некуда отступать. Здоровяк поднял кулак и виделся он Здалу как молот в солнечном ареале. Здоровяк со всего размаху ударил кулаком, словно клин вбил, в темя капитану.
У того опустились руки, подкосились ноги, так как будто от удара он вошёл в землю. Распахнулась
— Угу, — широко улыбнувшись просопел Здоровяк.
— Надо уходить. — тихо и растерянно сказал Здал.
Прискакавший надзиратель застал тело Михалки с распоротым и выпотрошенным животом. Медведь шарил в животе Капитана когтистой лапой. Вопросительно он поднял морду на всадника.
Глава 3
\Побег/
Срезая болотами и пустырями со ржавыми лужами, они запутывали следы. Писк любой твари, треск ломающихся веток, шелест травы возбуждали неистовый страх. Страх того, что найдут и не убьют сразу, а оставят дожидаться обеденного часа. За счёт страха впрыскивал адреналин, он позволял не чувствовать боль. Позволял бежать без устали и голода.
Когда солнцестояние завершило свой цикл небесный желток прокололся и расплылся пылающей массой по горизонту. Вечернее небо затянули эбеновые клочья туч и словно губка впитали в себя кровь солнца, не оставив ни следа от зари. Небо с грохотом низвергло молнии заставляя смертных бежать склонившись. Небо разразилось, будто малое дитя, которому не уделяли внимания, пролило свой плач. Крупные капли дождя, разбиваясь о землю вырывая с корнями молодые побеги растений, оставляли рытвины как после пулемётного обстрела.
Здал и Здоровяк, спасаясь от кислотного дождя укрылись под ветвью могучего дерева. Огромной ладонью покрытой листвой величавое древо вбирало воду.
— Что дальше? Где свободные земли? — обратился к Здалу Здоровяк.
Сдувая стекавшую дождевую воду из-под носа Здал посмотрел на Здоровяка.
— Вся эта земля свободная. — сказал он.
Не успевая процедить влагу с очередным громыхающим извержением ветвь треснула. Здал успел отпрыгнуть. Он упал на маслянистую траву и неожиданно для себя покатился прочь. Издав скрежещущий рёв, могучая лапа задавила Здоровяка. Здоровяк был необыкновенной силы, и древо было могучим, но небо не пощадило никого.
Здал скользил по жидкой траве. Пролетал насквозь, через арки веток, сминал под собой кусты. Извилистая трасса выплюнула его вместе с потоком кислой воды в ров полный мути.
Захлёбываясь Здал не оставлял попыток ухватится за оголённые корни. Склизкая жижа и окоченевшие от холода руки пророчили наестся досыта ржавой грязи и навеки поникнуть с головой в утробу глубокой ямы. Ливень превратился в изморось. Пласт грязь сошёл с лика земли и крупинки льда забарабанили по металлическому корпусу.
Вросший в землю монумент выступал пологой ступенью.
Здал упёрся во что-то твёрдое, зацепился за острый край торчавший из воды и вполз на ступень.
«Машина», — те самые аппараты, которые питались соком земли теперь медленно переваривались ею. Кузова их, ржавые насквозь, без стёкол и дверей, — часто встречались в селениях где успел побывать Здал. Но эта машина сохранила часть своего обличия: треснутые стёкла ещё держались, корпус законсервированный в яме не успела прогрызть коррозия.