«Пылающая Эмбер»

Брайа Дерби

Ох, мать вашу.

Мои руки мокрые от слез. Тело сотрясает дрожь от пронизывающего меня чувства вины. Чем больше я стараюсь успокоиться, тем больше слез струится по моим щекам.

Раздается скрежет отодвигаемого справа от меня стула. На мою спину опускается рука, затем перемещается к шее и сжимает её. Голос Эджа понижается.

— Ты не виноват. Прекрати это дерьмо сейчас же, чёрт тебя подери. Ты не виноват.

— Черта с два, не виноват, — рычу я.

— Я сам заварил эту кашу. Я ввязался в дело, которое отправило меня за решетку. Рано или поздно,

где бы я ни прятался, копы нашли бы меня. Да, Дэвис сказал, что твоя девчонка сдала меня, но мы не знаем этого наверняка, в любом случае, копы довольно быстро бы меня отыскали.

— Она была под моей гребаной ответственностью.

— Тебе, как и мне, прекрасно известно, мы не можем контролировать то, что творят наши женщины. Мы не можем наблюдать за ними двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. К тому же, Дэвис — полный кусок дерьма, так что забудь об этом. Я ни в чем тебя не виню, вот что самое главное, чёрт возьми. Слышишь?

Я беру себя в руки, а затем, задрав локоть и воспользовавшись своей футболкой, вытираю лицо. Но я не решаюсь посмотреть на него.

— Слышишь? — хрипло произносит он с нажимом и сильнее сжимает мою шею. Поворачивает меня к себе. — Ты всегда прикрывал мою спину. Я не сомневаюсь в твоей преданности ни на секунду. Я знаю, если бы ты мог, ты бы отсидел вместо меня. Даже сейчас, зная обо всем, что со мной произошло, ты бы не изменил своего решения, я прав?

— Да.

Без вопросов.

— Видишь? Мы единодушны в этом плане. Я знаю, что хоть ты и не испытал то, что выпало на мою долю, ты испытал то, что подкосило тебя и полностью изменило. Кэп рассказал мне о Дане и ребенке.

Я резко вскидываю голову.

— На протяжении первых двух лет я был зол. На жизнь. На всех. Да и на тебя. Я возлагал вину на каждого, кроме себя. Затем Кэп сделал то, что свойственно только Кэпу, и вправил мне мозги. Открыл мне глаза на то, что мои собственные действия отправили меня в тюрьму. Да, я спас женщину от изнасилования, но я не рассчитал силу, когда избивал того выродка.

— Он предупреждал, что Дана мне не подходит, а я не слушал. Он предупреждал, что она ни с кем не хочет строить будущее, и все же я планировал его для нас. Я хотел, чтобы она забеременела, — я провожу рукой по волосам и позволяю признанию сорваться с моих уст. — Я построил для неё чертов дом. Я читал книги о детях. Купил куклу. Но я никогда, чёрт подери, не спрашивал её, хочет ли она этого. Кто так делает?

— Ты, и ты заплатил за это.

— Да... — невесело усмехаюсь я. — Заплатил.

— Но эта девочка помогает тебе отыскать свой путь к нормальной жизни? — он откидывается на спинку стула, изучая меня. — Я вижу это.

Уголок моего рта ползет вверх.

— Да, она помогает.

— Может, мне тоже найти свой маленький кусочек рая, который поможет мне вернуться на путь истинный, — его бровь вопросительно приподнимается, — она не против тройничка?

Я толкаю его с такой силой, что он чуть не падает со стула.

— Нет. Найди свой кусочек рая. Я не делюсь.

Он поднимается и тянет меня к себе. Мы обнимаемся и хлопаем друг друга по спине.

— Мы оба исцелимся и придем в норму, — говорит он мне прямо в ухо. — Но, когда разразится война, брат, мне нужно, чтобы ты был рядом.

— Я с тобой.

Отступив

назад, его взгляд опускается на мой жилет.

— Чёрт, я почти забыл, — он тянется к своему жилету и что-то вытаскивает, после чего хлопает меня рукой по груди. — Мне сказали надрать тебе задницу, если ты начнешь вешать мне лапшу на уши, лишь бы не пришивать эту нашивку.

Я беру нашивку из его руки и переворачиваю её. Покачав головой, я расплываюсь в широкой улыбке.

— Не-а... нет необходимости. Я буду носить её с гордостью.

— Поверить не могу, что потребовалось почти десять лет, чтобы наконец-то дать тебе клубное имя, которое будет закреплено за тобой, — смеётся он. — И вместо того, чтобы звать тебя Святым, как ангелочка, которым ты был, когда мы тебя нашли, — он приобнимает меня за плечи, — с этого дня мы должны называть тебя Люци, как самого крутого сукина сына.

Я ударяю его локтем поддых, и он хрюкает.

— У кого-то здесь слишком длинный язык?

— У Таза. Возможно, нам придётся надеть на него намордник.

— Ага. Удачи тебе в этом.

Мы выходим из Церкви, идём по коридору и заходим в главную комнату. Мой взгляд скользит по комнате, пока не находит Куколку.

В тот самый момент, когда я обнаруживаю её умопомрачительную фигурку в белой майке, чёрной кожаной юбке и чертовски сексуальных чёрных сапогах на высоком каблуке, я вижу, как она выбрасывает руку вперёд и с размаху бьёт ей по физиономии Дозера.

— А у тебя девочка не робкого десятка, — с весельем в голосе шепчет Эдж.

— Ты и понятия не имеешь.

— Мне она уже нравится, — когда я оказываюсь на расстоянии в несколько футов, расталкивая людей и расчищая себе дорогу, чтобы добраться до неё, он кричит: — Дай мне знать, если передумаешь на счёт тройничка.

— Этого не произойдёт.

Глава 37

Скатываясь на самое дно, мы пытаемся утянуть за собой тех людей,

которых встречаем на своём пути.

ЭМБЕР

Разглаживая руками майку и юбку, которую мне принесла Лили, я спрашиваю:

— Ты уверена, что это не выглядит так, будто я слишком стараюсь? — я отвожу ногу и наклоняю голову. — Если я упаду в этих сапогах...

— Мав тебя поймает. Я гарантирую, в ту же секунду как он взглянет на тебя, он приклеится к тебе намертво, — она встаёт позади меня и проводит своей рукой по моему предплечью. — И не трать впустую своё время, беспокоясь о том, кто что подумает. Единственное, что имеет значение, это то, как ты себя чувствуешь и как он относится к тебе. О чем нам реально придётся беспокоиться, так это о том, как бы ты не довела какого-нибудь бедного престарелого козла до сердечного приступа, — она отступает назад и смотрит вниз. — Даже моя попка не выглядит так идеально в коже.