Пылающая комната

Андреев Борис

10. Holocaust

Нам и не снилась такая печаль, Такие пути страданий, Перед которыми замолчать, Требует даже память. Горечь пепла на их губах Как

вкус мгновенной разлуки, Их навсегда отнимают у нас, Стирая их зов в каждом вздохе и звуке. Спирали галактик свивает скорбь, И в скорби рождается все, что свято, Предвечный огонь и последний аккорд, И счастье любить и его утрата. Напиток господина Говарда Иступленные крики охотников, В ночи ждут тебя, мой зверь, Оборотень без сводника, Обречен стать подстилкой для их детей, Черная шкура без пятен, Сливается с темнотой Но в самое сердце ранен, Тенью следующий за тобой. Яд в крови набирает силу, Но все еще зорко видят глаза, Даже если они затаились, Тише спящего ветра нельзя Обмануть разъяренного зверя, И его молчаливую тень, Мы успеем вернуться в пещеру, Раньше, чем здесь наступит день. Их закон гласит «ни убий», Но они преступили его, Куда же смотрит наш господин, Ценивший верность превыше всего? Мы выпили все до капли, Но что-то лежит на дне, Это просто осадок, Остаток жизни сужденный тебе и мне. Священный

ветер Тебе нравились мотоциклы, И широкие ленты ночных шоссе, Женщины, которых легко уложить в постель, Зная принцип любой азартной игры, Море, смывающее пот и грязь С тела изнывавшего от жары, Но ты захотел переспать с мальчишкой, Лишь потому, что не знал, как к нему подойти Ничего не скрывая и не стыдясь, И все решили, что это уж слишком, За исключеньем тебя и меня. Все было на равных, и будет впередь, Тебе как прежде нравится мякоть «Ивет», Странная прихоть, полиции это смешно, Но надо расследовать дело, ведь Преступление кем-то совершено, А рядом с убитым найден его браслет, И мотивы как будто бы налицо, За допросом допрос, ситуация все ясней, Хотя, наверное, он предпочел бы нож, Тот, которым резал вены себе, Но их смущает его откровенная ложь. И мальчишка упрям, ни слова о том, как он, В первый раз на коленях стоял перед ним, С нетерпеливо раскрытым ртом, Конечно, проблема совсем в другом, Точнее проблемы и вовсе нет, Хоть море и снится время от времени им двоим На сцену-то он выходит один, И, слава Богу, ему еще нравится мякоть «Ивет».

июль — сентябрь 2001