Пылающие бездны (с илл.)
Шрифт:
— Вы — Председатель Союза Ларгомерогов.
— Ты знаешь мои намерения?
— Да.
— Что сейчас творится на Марсе?
Лицо девушки изобразило величайшее напряжение.
— Революция… Люди убивают друг друга… Много крови, много жертв…
— Хорошо. Скажи, что происходит сейчас на Земле… В Гроазуре?
— Люди готовятся к большому торжеству… Много света, цветов… Они кого то ожидают…
— Хорошо. Я знаю кого. Можешь не отвечать. А он, Кэн-Роне, кого ты считаешь величайшим из людей, он в толпе?
— Да, но он одинок.
— Когда мы спустимся в Гроазуре, ты отыщешь его и поцелуешь со словами: «Вы наш спаситель!» Повтори.
— «Вы наш спаситель».
— На этот раз довольно. Проснись!
Фезера крепко сжал руку девушки. Та слегка вскрикнула. Фезера заговорил ласково, наклонившись к ней:
—
Девушка схватилась за голову и растерянно оглянулась вокруг.
— Неужели я спала? Какой неприятный сон.
— Тебе, дитя, необходимо немного развлечься. Пройди к Эйрейе, поболтай с ней. Скоро мы будет в Гроазуре.
Фезера поцеловал девушку в лоб и поспешно вышел.
Эолисса поднялась на ноги, сжимая виски руками.
— Какой мучительный сон!..
Постояв минуту неподвижно и подталкиваемая какою-то внутренней силой, девушка неуверенно направилась к выходу. В дверях своей каюты стояла Эйрейя, с гневно закушенными губами.
Эолисса медленно подошла к маленькой красавице, опустилась на колени, припала губами к краю ее одежды. Потом подняла на нее полные слез глаза и без выражения, как затверженный урок, проговорила:
— «Вы — моя повелительница. Ради вас я готова на все. У меня нет никаких прав на известное вам лицо. Когда я выполню свое назначение, я уйду из мира»…
Глава третья.
Совет пяти.
Посреди слабо освещенной каюты воздушного корабля, за круглым легким столом сидело пять человек — Гро Фезера и остальные члены Совета Пяти.
Аль-Загроо помещался около автоматического стенографа, за отдельным столиком.
Говорил гигант Ними-Зооро, потомок древней императорской династии, некогда властвовавшей над половиной Марса в течение десяти веков подряд, — сутулый, огромного роста марсианин, с хищным темно-коричневым лицом, с выпученными синеватыми белками глаз. Ними-Зооро славился жестокостью и непреклонностью в достижении своих планов. Когда он говорил, его заостренные уши вздрагивали и шевелились на бугристых, медно-красных висках. Клювообразный нос почти покрывал крохотный ротик, из которого вырывалось какое-то клокочущее ворчание.
— Может быть, таким именно образом и должна проявляться деятельность гениальных политиков, — не берусь судить. Только лично меня смешит эта детская игра. Зачем мы носимся здесь, как потерпевшие крушение, а не сидим спокойно у себя, выжидая пока схлынет волна? Что в сущности произошло? Проиграна война? Вспыхнуло возстание? Какое, подумаешь, несчастье! Разве мы не прежние властители положения? Разве мы не свободны в своих действиях? Мы сильны, как всегда, — мы неуловимы. Мы, Ларгомероги, никем не подозреваемые, сидим всюду: в революционном совете Марса, в федеральном управлении Земли, в высшем военном совете, на фабриках пищепилюль, в управлении каналов, в совете техники и наук, в городских муниципалитетах, в бюро снабжений граждан федерации, — всюду, всюду! Все в наших руках и все в нашей власти. Разве не так? Так! Если желаете, — завтра же на планете поднимется шакалий вой и половина наших врагов будет корчиться в предсмертной агонии. Для этого стоит лишь распорядиться произвести очередную выдачу пищепилюль с пустячной дозой акогена [27] или включить в радиофонную сеть, хотя бы, ток лучей плойфоса или фелуйфа. Это было бы превосходно!
27
Сильнейший яд, продукт длительного брожения синильной кислоты. Совершенно безцветный, безвкусный порошок, одного миллиграмма которого достаточно, чтобы убить человека. Действует не сразу, через 30 — 40 часов.
При последних словах все слушатели, не исключая Фезера, поморщились.
— Гримасничать тут нечего, — продолжал подметивший это Ними-Зооро, — я предлагаю радикальное средство. Я кончил… Послушаю, что скажут другие.
Маленький подвижной старичек, по имени Корхо-Альгель, предки которого владели неисчислимыми богатствами, национализированными при переходе к федеральному строю, жестом попросил разрешения говорить.
Председатель наклонил голову.
Я чрезвычайно ценю решительность и энергию нашего общего друга, высокородного Ними-Зооро, — начал старик звонким, красивым голосом,
Старик замолчал, хитро посмотрев на Гро Фезера.
Председатель слегка нахмурился и обвел всех присутствующих медленным, гипнотизирующим взглядом.
— Разве кто-нибудь из вас имеет причины жаловаться на сбивчивость выработанного мною плана действий? — медленно проговорил Гро Фезера. — Если так — прошу извинения. Здесь мы имеем дело, повидимому, с пробелами чисто информационного характера. Постараюсь их пополнить. Все мы, здесь собравшиеся, — потомки древних владетельных родов, лишенных когда-то своих наследственных прав. Мы были-бы недостойны носить свои славные имена, если бы сложили оружие и бессильно отдались на волю течения. Нам удалось собрать распыленные силы некогда могучего класса ларгомерогов и съорганизовать его в один сильный тайный союз, ставящий себе задачей восстановление своих законных прав, прав, освященных тысячелетиями. Накануне последней революции, вспыхнувшей всего несколько дней назад, мы являлись настолько внушительной силой, что перед нами склонялось само правительство Марса, — к слову сказать, на-половину состоящее из наших единомышленников. Война с Землей была начата под нашим давлением. Никто из нас не сомневался в ее победном завершении. По логике вещей, мы в настоящее время должны были-бы уже занимать восстановленные троны, потерянные нашими предками. Как мы видим, этого в действительности нет…
Гро Фезера горько улыбнулся и обвел всех своим медленным взглядом. Члены Совета сидели мрачно нахмурясь, не поднимая глаз.
— Но это будет! — с силой продолжал председатель. — Самое поражение марсиан мы обратим к нашей победе!
Все четверо разом подняли головы и впились глазами в лицо Фезера.
— Прогоните с ваших лиц недоумение, которое я на них читаю. Мы, члены великого Совета Пяти, не случайно находимся вместе. Я настоял на этом, так как всегда знал кратчайший путь к победе и лишь временно не говорил вам всего, не имея в руках всех данных. Теперь эти данные на-лицо. Предвкушение победы обратилось для нас несколько дней тому назад в поражение. Еще через несколько дней из этого поражения вырастет неслыханная, блестящая победа! Час торжества близок! Знайте, что наша судьба, судьба Марса, судьба всех известных миров находится в руках лишь одного человека и этот человек должен открыть нам путь к могуществу!
— Кто этот человек? Кто он? Каким образом? — в один голос закричали члены Совета, повскакавшие со своих мест.
Гро Фезера обвел всех торжествующим взглядом.
— Не угодно ли будет собранию занять снова свои места, — чуть заметно улыбаясь, проговорил председатель.
Все, слегка смущенные, сели.
— Это — юный ученый Земли, открывший закон управления небесными телами. Его имя — Кэн Роне…
— Кэн Роне?..
— Да, Кэн Роне. Это сын известного всем вам Роне Оро-Бера. В чем заключается сущность открытия и где скрыта эта сила, способная по воле человека управлять движением небесных светил — вот два положения, которые нам надлежит выяснить на Земле. По выполнении этой части нашей задачи, мы сумеем подчинить себе не только революционную чернь Марса, но и торжествующих победителей Земли.
— Zeyzo! Да здравствует великий Гро Фезера! — восторженно закричал Аст-Адоре, молодой красавец, потомок смелых рыцарей-разбойников, не раз оспаривавших власть у всесильных императоров Марса.
— Zeyzo! — подхватили остальные.
Взволнованный Альгель обнял и горячо поцеловал председателя Совета.
Когда возбуждение несколько улеглось, Фезера обратился к пятому члену Совета, своему интимному другу Хойхороо, спасшему его в начале войны из зеленого ада, созданного на островке Тихого океана лучами фелуйфа.