Пылающие горы
Шрифт:
— А мне кто-то говорил, что ты якобы на Кавказе, в спецназе боевиков гонял?
Николай усмехнулся:
— Откуда этому кому-то знать, где я служил?
Соболев согласился:
— И то правда!
Есипов закурил:
— Да что мы обо мне? Со мной все ясно. Ты-то как? Все в участковых?
— Ага! До капитана дошел — и хорош! Так, наверное, до пенсии буду по участку бродить. А мне, если серьезно, Коля, чины и должности без разницы. Да и привык я в участковых. Все про всех на участке знаю, меня тоже каждая собака знает. Тяжких преступлений, тьфу, тьфу, — Владимир трижды сплюнул через левое плечо, — еще не было и, даст бог, не будет, а с
Николай поинтересовался:
— Что, балуется молодежь?
Соболев вздохнул:
— Если бы баловалась, Коля! Два года назад не знали, что с этой чумой делать. Наркота буквально заполонила район. Потом, как взяли группу, промышлявшую доставкой и распространением дури, вроде ситуация исправилась. Но все одно наркоманов хватает. И если героин достать в поселке, да и Переславле тяжело, то анаши в достатке. Ну и синтетики разной. И, главное, наркоши, как мухи, мрут, у меня на участке за год три передозы, а молодняк все одно втягивается в это гибельное дело.
— Ну вот, а говоришь, тяжких преступлений у тебя на участке не было. Разве распространение наркотиков не тяжелейшее преступление?
— Так гадостью не у меня торгуют! У меня лишь жертвы этой торговли. Но боремся, как говорится, по мере сил и возможностей.
Участковый тоже достал из пачки сигарету, хотя курил мало. Задымил вместе с другом.
— Вот такие у нас тут дела! Ребят из класса в поселке осталось немного, я с Ольгой да Костик Пыжик с Битой. Остальные либо в Переславле, либо в Москве, а Вася Пастух в соседнем селе, в Березовке, ферму организовал. Животноводческую. Бита, Битюков Андрей, с Ольгой-соседкой на ватной фабрике пашут. Там еще гроши кое-какие платят, а Пыжик, Пыжиков, в лесниках. Окончил заочно какой-то там лесной техникум и теперь хозяин леса. Без него ни одного дерева не спилишь. Строгий стал, сил нет. А толку? Начальство из администрации прикажет какой-нибудь местной шишке на сруб под баньку материал заготовить, и откомандовался Пыжик! У нас теперь как? Основной Закон не Конституция, а распоряжение главы администрации!
Николай спросил:
— Районом все Аракевич рулит?
— Он! Незаменимый наш Андрей Михайлович! Пойдешь на реку, увидишь, какие два особняка на той стороне в лесу он отгрохал. Но оформил не на себя, а на братца, что в Москве живет, да на мать жены! Хитрый Ара! Четвертый срок на посту досиживает. Метит и на пятый, но знающие люди поговаривают, новый губернатор всех старых районных начальников к власти больше не допустит, своих людей рассадит. А он, губернатор этот, — бывший генерал какой-то там антитеррористической спецслужбы. Будто с самим президентом на «ты»! Если так, то область перетряхнет. Да и пора уже! Зажрались чинуши до беспредела полного. И их не в отставку бы, а на нары. К любому, при желании, можно с десяток статей Уголовного кодекса приклеить!
Есипов улыбнулся. Он-то знал, кто именно стал новым губернатором Переславской области. Вот бы Володя удивился, узнав, что Николай, его друг, запросто может позвонить этому губернатору. И что под его началом майор участвовал во многих боевых операциях, а не отсиживался, как говорил, в мотострелковом полку на Дальнем Востоке.
Но этого капитану милиции Соболеву знать не следовало. Николай только сказал:
— Посмотрим, как будет работать новый губернатор. Что сейчас гадать?
И сменил тему:
— Ты мне лучше расскажи, как Ольга живет.
Владимир внимательно посмотрел на друга:
— Все
Есипов признался:
— Не могу…
Из рассказа Владимира следовало, что и раньше, после замужества, она особого счастья не испытывала. Шевцов этот профурой еще тем оказался. Ольга дома торчала, а сам Герман к комсомолочкам в общагу ватной фабрики нырял. Открыто гулял. Ну, а потом, как реформы грянули, он вообще ее за рабыню держал. Как деньги появились, ему не до семьи было. Нет, содержать содержал, а сам дома почти не жил. С бандитами связался. Их тогда расплодилось, как грибов после дождя. С ними да проститутками и гульбанил. Но недолго. Все ему мало было, наркотой начал торговать. Это через него зараза в поселок пришла. Ну и погорел. А вернее, дружки его и подставили. В отдел кто-то информацию на него сбросил. Ну и взяли с поличным, определив в дальнейшем на восемь лет. А в доме почти все конфисковали. И осталась Ольга с ребенком в нищете. Пошла работать. А на ватке много не заработаешь. Получает 1500 в месяц. Разве на такие деньги можно прожить? А Шевцов из зоны еще посылочки просит. Вот так и бьется она с жизнью этой неустроенной…
— Такие вот дела, Коля! Она бы и без газа осталась, но мы тут с Пыжиком, Битой и Пастухом помогли, сбросились, кто сколько смог.
— А когда Шевцову из зоны выходить?
— Да уже скоро. Точно не скажу, но в этом году, по-моему, должен освободиться. А может, по весне. Хочешь, уточню?
— Не надо. Так я спросил.
— Ага, так! Эх, что теперь меж вас будет? Тебе бы, Коль, другую бабу найти. Их в поселке предостаточно. И нормальных баб! С Ольгой развивать отношения не советую, к добру это не приведет, а беды наделать может. Но сердцу не прикажешь.
— Вот именно, Володь, посмотрим! Если Ольга примет назад Шевцова, в их семью не полезу, переболею. Ну, а коль по-иному сложится… тут уж как выйдет. Давай по третьей! За тех, кто не вернулся из боя…
— Давай! Много их полегло в войнах всяких. И ты мог оказаться среди них, но повезло. А авария ерунда, главное — жив!
И вновь Николай еле заметно улыбнулся.
Молча, не чокаясь, выпили.
Бутылка кончилась. Соболев предложил взять еще одну. Сосед, дед Ермолай, запас постоянно держит. Участковому продаст. Но Есипов отказался:
— Хватит, Володь! И так посидели нормально. Пора и честь знать.
— Ты это о чем? К себе, что ли, собрался?
— Да!
— Ты мозги-то не…?! Там и спать-то негде! Оставайся у меня. Отдохнешь, как человек. А не хочешь спать, телевизор смотри!
Но Николай был неумолим:
— Нет, Вова, я домой приехал, понимаешь, домой! В нем и жить буду. За предложение спасибо, но я пойду к себе. Одна просьба, у тебя «летучей мыши» не будет?
— Есть. Только не пойму, чего ты уперся? Куда твой дом денется? Вон он рядом стоит. Как ремонт сделаешь, переберешься, а сейчас чего в развалинах маяться?
Есипов напомнил:
— Мы о светильнике говорили? Одолжишь на время, пока свет не проведу?
— Да, бери, господи! Сейчас, только найду. Мы-то ей не пользуемся, так что Маринка могла куда угодно засунуть эту «мышь»!
Владимир встал, вышел из кухни. Вернулся быстро:
— В сенях висела, а я и не замечал! Держи! Керосином заправлена под завязку!
— Спасибо. Ну, до завтра?
— Давай, черт упрямый! Ты завтра в центр пойдешь?
— Да. На учет в военкомате встану, потом в милицию, документы на получение паспорта оформлю. В электросеть зайду, чтобы электричество подключили. Дел хватит.