Пылающий бог

Куанг Ребекка

И конечно же, не прошло и минуты, как капитан патруля что-то выкрикнул и указал на землю. Рин не поняла, что он там увидел – след ноги, дырку от колышка, забытый ремень, но это не имело значения. Их раскрыли.

– А теперь – смотри.

Суцзы снова сунул пальцы в рот и свистнул, теперь дважды.

Железные волки осыпали поляну стрелами.

И прицел был точным. Половина мугенцев свалилась с лошадей. Другая половина попыталась удрать, но в воздухе просвистела новая порция стрел, врезаясь в глотки, виски, рты и глаза. Трое оставшихся

патрульных рванули обратно по дороге, но их сразила последняя группа стрелков, которые прятались в миле от того места, где засела Рин.

– Ну вот и последние. – Суцзы спрыгнул с дерева и протянул руку Рин, помогая спуститься. – Разве плохо?

– В этом не было необходимости. – Рин отвергла протянутую руку и спустилась самостоятельно. Левую руку покалывало от напряжения, она разомкнула пальцы и полетела вниз, чуть не плюхнувшись на задницу. Но быстро поднялась. – Мы могли бы разделаться с ними сразу, и не пришлось бы прятаться…

– Сколько, по-твоему, у них человек? – спросил Суцзы.

– Человек двадцать. Может, тридцать, я не…

– И скольких, по-твоему, мы застрелили?

– Ну, вроде всех, но…

– И сколько у нас погибших?

– Ни одного, – пробормотала она.

– А мугенцы в Улье узнают о нашем приближении?

– Нет.

– Ну вот, – самодовольно заявил он. – А теперь скажи, что в этом не было необходимости.

Рин хотелось дать ему пощечину, чтобы стереть с его лица это выражение.

– Прятаться не было необходимости. Мы могли бы просто разделаться с ними…

– И что, дать им дополнительный день, чтобы укрепили оборону? Как только мугенский патруль понимает, что назревает стычка, они первым делом отправляют одного солдата назад с рапортом.

Рин нахмурилась:

– Этого я не знала.

– Конечно, не знала. Ты бы сожгла большинство мугенцев прямо на месте, отлично. Но лошадь тебе не догнать. Ни один из нас не бегает быстрее их лошадей. Достаточно один раз сплоховать, и растеряешь все преимущества внезапности.

– Но это же нелепо, – возразила она. – Мы же не можем скрываться всю дорогу до Лэйяна.

– Верно. Но лучше скрываться хотя бы до первого сражения. Такие крохотные стратегические преимущества играют немалую роль. Не думай об идеальной стратегии, подумай о мелочах. Каждый день и каждый час на счету, лучше скрывать свое приближение как можно дольше. От этого зависит разница между двумя убитыми и двадцатью.

– Я поняла, – смягчилась Рин.

Она была не настолько упряма, чтобы не признать свою неправоту. Но было неприятно осознавать, что она рассматривает только идеальную стратегию. Она к этому привыкла – мелочи были не особо важны, когда вся стратегия сводилась к полыхающему огню.

С горящими щеками она отряхнула листву со штанов и произнесла слова, которые жаждал услышать Суцзы:

– Ладно, твоя взяла. Ты прав.

Он довольно улыбнулся.

– Мы занимались этим годами, принцесса. Могла бы и заметить.

Они устроили

лагерь в двух милях к югу от того места, где встретили патруль, под прикрытием такого густого леса, что дым от костров рассеивался в листве, не успевая подниматься в небо. Но Рин все равно установила строгие ограничения – не больше одного костра на семерых, и когда утром они снова отправятся в путь, все следы следует затоптать и тщательно скрыть листьями и землей.

На ужин ели жалкие кукурузные хлебцы вотоу и пустую рисовую кашу. Наместник провинции Обезьяна позволил Рин взять из Рюйцзиня только мешки с самой залежалой провизией, заявив, что, если поход провалится, Рюйцзинь, по крайней мере, не будет голодать. Рин не стала напирать – ей не хотелось злоупотреблять везением.

Однако Железные волки питались подозрительно хорошо. Рин не знала, откуда они берут нужные ингредиенты, но от их дымящихся котелков поднимался аппетитный пар. Может, они украли дополнительный провиант в Рюйцзине? С Суцзы станется, он такой.

– Если тебя это беспокоит, просто спроси у них, – сказал Катай.

– Это глупо, – пробормотала Рин. – Я не собираюсь из-за этого суетиться…

Но Суцзы уже шел в их сторону, держа в обеих руках дымящиеся бамбуковые плошки. При виде их скудной трапезы его глаза сверкнули, а губы изогнулись в усмешке:

– Выглядит аппетитно.

Рин впилась пальцами в вотоу.

– Нам достаточно.

Суцзы сел напротив и поставил плошки на землю.

– Вы так и не научились добывать себе еду?

– Уж конечно, научились, просто поблизости нет ничего съедобного…

– Правда? – Суцзы поднял бамбуковую крышку. – Вот, смотрите. Побеги бамбука. И бамбуковые куропатки. Сварить, добавив немного соли и уксуса, и будет у вас ужин из трех блюд.

– Но поблизости нет бамбука, – заметил Катай.

– Точно, мы собрали его по пути. Рядом с Рюйцзинем есть бамбуковая роща, вы разве ее не видели? Там полно молодых побегов. Нужно набивать мешок, как только увидите что-нибудь съедобное. Первое правило на марше.

От запаха куропатки у Рин потекли слюнки. Она с жадностью уставилась на плошки.

– А как вы поймали птиц?

– Это легко. Если есть лепешки для наживки, соорудить ловушку проще простого. Расставляем несколько штук к ночи, а утром уже можно похрустеть крылышком куропатки. Я вас научу.

– А это что? – Рин показала на что-то желтое и вязкое под бамбуковыми побегами.

– Бананы бацзяо.

– Вкусные?

– Ты что, никогда раньше их не ела? – с недоумением покосился на нее Суцзы. – Они повсюду тут растут.

– Мы думали, что они ядовитые, – признался Катай. – У некоторых людей в Рюйцзине от них начинались колики, так что с тех пор мы их избегаем.

– Да нет, это только когда они незрелые. Если трудно судить по цвету – видите, темно-коричневый? – нужно очистить и понюхать. Если пахнет кислятиной, выбросьте. Никто из ваших солдат об этом не знает?