Пылающий храм
Шрифт:
— Что случилось?! — крикнул Бреннон еще с лестницы.
— Матушка хочет вас видеть, сэр, — сказал Виктор, заметно взволнованный.
— Ей хуже?
— Слава Богу, нет. Мы с Марион уговорили ее не спускаться в кафе и пить настойки, которые прописал врач. Но лучше ей не становится.
Комиссар отрывисто бросил дежурному «Я в кафе» и устремился к двери. Виктор удивленно покосился на Рейдена.
— Жди здесь, — приказал Бреннон.
— Я провожу вас до порога, — сказал дворецкий, и комиссар махнул рукой.
— Сэр, — тихо
— Она отказалась, — невесело ответил Бреннон. — Но если она передумала…
— Пока нет. Я хотел спросить, сэр… — даже в темноте Натан заметил, что юноша густо залился румянцем. — Ваша племянница, мисс Шеридан, уехала в безопасное место?
— Нет, — с усмешкой отозвался комиссар, — она еще в городе.
Виктор прерывисто вздохнул и несколько раз судорожно сглотнул, словно пропихивал в горло что–то шипастое. Рейден звучно хмыкнул, но, к счастью, отстал у порога кафе, оставив свое ценное мнение при себе. Интересно, сочла бы Марта подходящей партией для Пег сына преуспевающей хозяйки пекарни и кафе?
Внутри было темно и тихо, пахло молотым кофе, корицей и сдобой. Виктор провел комиссара на второй этаж, в гостиную с камином, уютной светлой мебелью и большим семейным портретом. Бреннон с грустью подумал, что явно не во вкусе вдовы, если судить по покойному мужу — невысокому и худощавому джентльмену с темными волосами и глазами.
— Доброй ночи, — с улыбкой сказала Валентина ван Аллен, поднимаясь навстречу гостю и протягивая тонкую бледную руку. Другой она опиралась на высокий подлокотник кресла. — Простите, что побеспокоила вас так поздно.
— Доброй ночи. Как вы себя чувствуете?
— О, неплохо, благодарю вас, — вдова взяла небольшой фарфоровый чайничек: Натан даже не заметил, когда на столике между креслами появился поднос с чашками, печеньем и сахарницей. Миссис ван Аллен налила ему густого ароматного напитка красного цвета, разбавила холодной водой и спросила:
— Я слышала, что вы чуть не пострадали сегодня днем?
— Кто, я? — не сразу понял комиссар, в который раз удивляясь тому, что ее дети говорят на риадском с шипящим меерзандским акцентом, а она — совершенно чисто.
— На вас напали…
— А, ерунда. Случается.
Валентина обеспокоенно покачала головой. Бреннон чувствовал, что тает под ее взглядом, как кусок сахара в этом красном отваре.
— А ифрит? Он ведь еще в городе.
— Ну…
— Он не будет спать долго, — сказала миссис ван Аллен.
— Откуда вы знаете?
— Ему нужно есть.
— Да, логично.
— Даже если он сыт, — тихо продолжала вдова, — он захочет найти того, кто причинил ему боль в первый раз.
Бреннон настороженно посмотрел на нее.
— Почему вы так решили? Вам знакомы повадки ифритов? Только не говорите, что у вашего мужа были родичи еще и в халифате.
— Там, где появляется нечисть, становится больше нежити, — пробормотала
Натан поставил чашку на стол.
— Это вам тоже рассказывал ваш муж — адвокат по уголовным делам?
Она не ответила.
— Валентина, это не самый лучший способ что–то скрывать — постоянно намекать мне, что вы что–то скрываете.
— Я бы рада не намекать вам, — сказала вдова, — но я не могу допустить, чтобы пострадал кто–нибудь еще.
— Как будто это от вас зависит.
Она прикусила губу и медленно, подбирая слова, произнесла:
— Теперь вы уже знаете, что есть люди, которым известно гораздо… больше.
Бреннон после всех этих консультантов, дворецких, псов и расплодившихся в городе чародеев уже готов был поверить во что угодно.
— Вы ясновидящая? — наугад спросил он.
— …почти.
— Вы думаете… знаете, что он выползет из логова этой ночью?
— Не он сам, но его мертвые.
— Чего?!
Она прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Лицо и руки у нее казались восковыми.
— Он поднимет мертвых и пойдет за тем, кто причинил ему боль. К дому Маргарет.
Бреннон поднялся и навис над ней.
— Когда?
Валентина с трудом подняла веки.
— Но что вы сможете им сделать?
— Встречу — выясню, — процедил комиссар. — Когда?
— Сегодня ночью. Точнее… не знаю… — угасающим голосом прошептала вдова. — Простите… слишком холодно…
Она лежала в кресле, словно тряпичная кукла. Комиссар бережно приподнял голову вдовы и поднес к ее губам чашку с отваром. Валентина приоткрыла глаза, и из–под век на комиссара блеснула темнейшая синева. Женщина взяла его руку и вдруг прижалась губами к его ладони. Натан охнул от неожиданности и вырвался. Отвар плеснул на платье вдовы.
— Идите, — негромко и властно сказала она. Ее глаза темнели, будто озера, на бледном лице, и волосы мерцали, как нимб, вокруг головы. — Время пришло. Вам пора.
Комиссар не очень ясно помнил, как оказался на улице. Более или менее он очнулся, только когда с одной стороны его хлестнуло холодным ночным ветром, а с другой — внезапно возник Рейден и принялся тщательно обнюхивать Бреннона, чуть ли не уткнувшись в него носом.
— Какого хрена?! — рявкнул Натан, отшатываясь. На лице дворецкого отразилось недоверие пополам с крайним удивлением.
— Комиссар, — шепотом воззвали из мрака. Бреннон круто повернулся, выдернул из кобуры револьвер. На него светили две пары глаз — ярко–голубая повыше и золотисто–оранжевая — пониже.
— Я велел приготовить вам комнату для гостей, — сообщил консультант.
— Какую еще…
— Вам небезопасно возвращаться домой. Сейчас вообще небезопасно передвигаться по городу.
— Что, мертвые восстали? — буркнул комиссар, убирая оружие.
— Пока еще нет, — изумленно отвечал Лонгсдейл, — но собираются. А вы–то откуда знаете?