Пылающий лед

Михайлов Руслан Алексеевич

И тут же открыл их вновь — за окном послышались тихое, почти неслышное похрустывание снега под чьими-то осторожными шагами. Шаг, другой, перед окном мелькнул высвеченный луной человеческий силуэт. Прижавшись к стене, я недвижно лежал, молясь, чтобы это был заплутавший в поисках отхожего места посетитель, решивший справить нужду прямо под моим окном. А затем над подоконником медленно поднялось уже знакомое мне лицо — Вазга, дворовый служка трактирщика. Вытянув шею, слуга таращился в глубь темной комнаты и, судя по всему, ничего не мог разглядеть. Его взгляд медленно скользил все ближе ко

мне, и тешить себя тщетной надеждой я не стал — лавка была впритык к окну и на нее падал слабый лунный свет, достаточный, чтобы обычные человеческие глаза смогли разглядеть, КТО именно лежит на ней. А если не узрит меня самого, то точно увидит шевелящиеся прямо под окном щупальца, уже почувствовавшие присутствие чужого. А я не мог пошевелиться, чтобы подтянуть расползшиеся по комнате отростки к себе. Неясное движение на подоконнике отвлекло Вазгу от попыток узреть что-либо в глубине комнаты, он опустил взгляд и с оторопью уставился на медленно скользящее к нему серое щупальце. Лицо слуги исказилось в ужасе. Прежде чем он открыл рот в крике, я в одно движение оказался рядом и запечатал его разинутый рот стальной ладонью. Судя по хрусту, я не рассчитал силу и ненароком выбил ему пару зубов, но сейчас это меня волновало меньше всего.

Другой рукой, ухватив его сзади за шею, я подтянул слугу поближе к себе и прошипел ему в ухо:

— Тих-хо!

Большего я сказать не успел — стелющееся по подоконнику щупальце приподнялось и выстрелило вперед, глубоко вонзившись в горло Вазги. Еще один отросток отлепился от стены над окном и упал вниз, войдя жертве в затылок. Несчастный слуга сдавленно всхлипнул и неистово забился в моих руках, глухо колотя висящими в воздухе ногами по стене здания. Из смотрящих на меня выпученных глаз медленно утекала жизнь. Еще мгновение и все было кончено. Испачканные кровью щупальца одновременно вынырнули из мертвого тела, а я остался стоять у окна, держа перевесившийся через подоконник труп.

Когда до меня в полной мере дошло осознание случившегося, я сдавленно застонал и, выпустив труп Вазги, кинулся к двери. Снял щеколду, приоткрыв дверь, я убедился, что коридор пуст, и шагнул к двери напротив — Рикар загодя предупредил меня, где его комната, правда я не ожидал, что придется воспользоваться этим знанием. Нескольких тихих ударов хватило, чтобы здоровяк пробудился ото сна. Увидев возникшую на пороге массивную фигуру, я отступил назад в свою комнату и прошипел:

— Рикар, это я, иди сюда.

— Господин? — столь же тихо ответил мгновенно насторожившийся здоровяк. — Случилось что? Погодите, свечу запалю, а то не видать ничего.

— Не сейчас! Иди на голос.

Едва Рикар зашел ко мне в комнату, как тут же повторил свой вопрос:

— Случилось что, господин?

— Этот слуга трактирщика, что нас у ворот встречал — Вазга, помнишь?

— Ну?

— Убил я его, — признался я, отступая в сторону и давая здоровяку увидеть залитый лунным светом подоконник, на котором кулем лежал бездыханный Вазга.

— Ах ты… — приглушенно прогудел здоровяк, ошарашенно глядя на труп. — Как? Еще видел кто?

— Неожиданно, — зло отозвался я. — Не удержал он-таки своего любопытства и в окно ко мне сунулся. Я до последнего ждал,

все надеялся, что ни черта не увидит в темноте и прочь уберется. Не вышло. Едва ему рот прикрыть успел, и тут щупальца его оприходовали. Больше никто ничего не видел.

— Уверены, господин?

— Уверен, — кивнул я. — Будь иначе, сейчас весь трактир бы на ушах стоял.

— Тоже верно… так, господин, вы пока на лавку присядьте и одеяло на себя накиньте. А я с этим делом разберусь.

— Как разберешься? Здесь тебе не Дикие Земли…

— Я разберусь, — отрезал здоровяк, шагнув к окну.

Ухватил труп за всклокоченные волосы и одним небрежным движением скинул во двор.

— Сидите здесь, господин, — повторил Рикар, выходя в коридор и больше не понижая голоса, а наоборот — переключаясь на грозный рык. — Я сейчас им устрою. Будут знать, как подгляда под наши окна пускать…

И действительно — Рикар молниеносно разобрался со всеми проблемами.

Не прошло и четверти часа, как под моим окном появились три мужские фигуры. Двое были мне знакомы — Рикар и Жирный Пит в меховой шубе, из-под которой виднелся край ночной рубашки. Третьего я не знал, но судя по внушительной фигуре, он был либо вышибалой, либо оберегал покой хозяина Пита.

Или и то и другое. В любом случае, громила в разговор не вмешивался, предпочитая посматривать по сторонам из-за плеча трактирщика, одной рукой держа факел, а другую придерживая у пояса, за который была заткнута короткая дубинка.

— Ну и как это понимать? — зло спросил Рикар, тыкая в труп кончиком сапога. — У нас вроде как договор, Пит, и договор щедро оплаченный. Ты дал мне слово, что ни нас, ни уж тем более нашего господина никто не побеспокоит.

— Да что произошло-то? Скажи толком? — не менее раздраженным голосом отозвался Пит, поплотнее запахивая шубу. — Пока что я вижу только своего мертвого слугу.

— Твой слуга среди глухой ночи сунулся в окно комнаты, где мирно почивал наш господин! Так ты держишь свое слово, Пит?

— Да откуда мне знать, что это так? — не отступал трактирщик, впрочем, заплывшие жиром глазки беспокойно забегали по сторонам. Пару раз он взглянул прямо на меня, стоявшего в трех шагах позади прикрытого окна, но разглядеть ничего не сумел. — Вазга у меня второй год служит… служил… И до этого нареканий не было! Может, из ваших кто пива перебрал, да с пьяных глаз и порешил человечка мирного! А сейчас напраслину на него возводите — мертвый ответить не сможет.

— Пит, — на этот раз в голосе Рикара появились откровенно угрожающие нотки. — Захоти мои люди кого порешить — твой трактир утонул бы в крови по колено. И стража не поспела бы тебя оборонить! Ты думай, что говоришь!

— Хозяин, Вазга и правда любопытен без меры был, — первый раз вмешался в разговор громила, обеспокоенно взглянув на хищно подобравшегося Рикара. — Всюду свой нос совал. Сколько раз я ему внушение делал, да все напрасно. Ты бы поумерил злость, прислушался бы к словам уважаемого. Он в своем праве объяснения требовать.

— Да тебе-то откуда знать, что все было так, как он говорит? — скривился трактирщик, грозно взглянув на вышибалу. — Вазга теперь ответить не сможет. Ты помолчал бы лучше, Хрывз.