Пылающий меч
Шрифт:
— Мы отпускаем быков на свободу, — ответил он. — Убивать столь благородных животных, воплощение царственного могущества, было бы варварством.
— А что изображает этот странный рисунок на стене позади арены?
— Лабиринт. Он был построен неподалеку от Кносса для Минотавра, полубыка-получеловека, обладавшего необычайной силой, которому каждый год приносили человеческие жертвы. Греческий герой Тесей убил чудовище. Но выбраться из лабиринта он смог только потому, что дочь критского царя Ариадна дала ему клубок нити, распутывая
— Как ты думаешь, царь Крита, может ли нить Ариадны соединить наши земли и вывести их из лабиринта?
Минос Великий в задумчивости погладил бороду:
— Если я тебя правильно понял, царица, ты хотела бы оставить развлечения и заняться серьезными вопросами.
— Египет ведет войну. Как бы ни радовало меня твое гостеприимство, надолго я задержаться не могу.
Царь не спешил с ответом. Его молчание показалось Яххотеп угрожающим и пробудило задремавшее было беспокойство.
— Как пожелаешь… Оставим придворных развлекаться и удалимся в мои покои.
Старец шел с трудом, но Яххотеп уже убедилась, как деятелен его разум, как зорок взгляд. Ей было отрадно, что о государственных делах она будет беседовать с умным и прозорливым человеком.
Минос Великий проводил Яххотеп в особый покой, где привык работать. Стены здесь были украшены сценами из сельской жизни, по углам стояли вместилища для деревянных табличек, на которых писали на Крите.
— Тяжек труд управления страной, — вздохнул Минос Великий. — Стоит на миг отвлечься, и ее поглотит тьма.
— Еще тяжелее при этом отчитываться и платить дань тирану, не так ли?
Царь Крита налил красное вино в два серебряных кубка, подвинул один Яххотеп, усадив ее на мягкое сиденье, обтянутое пестрой тканью, а сам опустился в жесткое кресло с прямой спинкой.
— Как себя чувствует мой сын, военачальник Динас?
— Когда я покидала Фивы, он чувствовал себя превосходно. Мне кажется, наша скромная столица пришлась ему по душе. Надеюсь, ты знаешь, что предложение задержаться в Фивах до моего приезда исходило от него.
— Таково было мое распоряжение. Не оставь я вам такого залога, разве ты приехала бы на Крит?
— Но ведь он не твой сын, не так ли?
Царь ответил, не глядя в глаза Яххотеп:
— Да, он мне не сын.
— А теперь могу ли я узнать, с какой целью ты пригласил меня?
— Я, верный данник гиксосов, задумал принять у себя на острове их главного врага. Почему ты не отвергла столь грубо расставленную западню?
— Потому что это не западня. Ты прекрасно знаешь, что гиксосы хотят погибели острова и что в одиночку вам их не одолеть. Поэтому ты решил заключить союз с Египтом.
Минос Великий долго вглядывался в глаза Яххотеп.
— Что за сверхъестественная сила помогает вам выстоять против владыки гиксосов?
— Любовь к свободе.
— И она никогда вас не оставит?
— За свободу отдали жизни мой супруг и
— Вас раздавят на земле их колесницы.
— От них мы пока не нашли защиты, но уверена, что сумеем это сделать.
Минос поудобнее устроился в кресле.
— Ветреница, сестра правителя гиксосов, прибыла в Кносс, чтобы сообщить мне об убийстве по приказу Апопи ее возлюбленного, талантливого художника-критянина. Желая отомстить брату, она открыла мне две важные тайны. Первая, что ваше войско существует и успешно воюет против гиксосов.
— Мой сын Камос штурмовал Аварис, а мы, укрепившись, отразили нападение войска под командованием их верховного полководца Яннаса. В настоящее время Верхний Египет принадлежит нам, хотя Апопи затыкает рот каждому, кто осмелится об этом заговорить.
— Мои торговые корабли разнесут эту весть по всем городам и весям, — пообещал Минос.
— Пусть данники Апопи узнают, что гиксосы могут потерпеть поражение, тогда и они поднимутся на борьбу с захватчиками.
— Не стоит обольщаться, Яххотеп, не все обладают вашим мужеством. И все же думаю, что такая весть потрясет царство гиксосов.
— Ты решил действовать с нами заодно, Минос?
Я не сообщил тебе второй важной тайны. Так вот, между главными исполнителями воли Апопи, флотоводцем Яннасом и главным казначеем Хамуди, царит непримиримая вражда. Они ненавидят друг друга, их соперничество, пока скрытое, рано или поздно выйдет наружу и неминуемо ослабит силу врага. Апопи стареет, между претендентами на престол зреет война. Кто окажется победителем?
— Неважно, — живо отозвалась египтянка. — Победитель станет новым тираном. Главное воспользоваться их соперничеством и вмешаться до того, как один из них захватит власть.
— Крит лежит далеко от Египта, и в первую очередь я должен заботиться о своей стране.
— Если Крит не готов сражаться заодно со мной, могу ли я, по крайней мере, рассчитывать на его невмешательство?
— Прежде чем брать на себя обязательства, я должен всерьез подумать, ибо последствия могут быть страшными.
— У тебя есть прекрасный выход, Минос! Ты признаешь мое владычество над островами Средиземного моря, а значит, и над Критом. Я буду обязана защищать вас, и Апопи обрушит свой гнев только на меня.
Минос улыбнулся:
— Боюсь, египтяне будут еще суровее, чем Апопи.
— Я потребую от тебя только слова, что ты не предашь меня. Ты по-прежнему будешь царем Крита, твоя страна сохранит независимость, мы будем обмениваться посланцами и подарками.
— Есть другой выход, Яххотеп. Я вдовец, моей стране недостает царицы. Здесь ты будешь в безопасности, а мой народ с радостью примет тебя.