Пылающий остров (изд. 1956г.)
Шрифт:
При первом звуке сирен инженер прокатного цеха Магнитогорского комбината прекратил подачу слитков в печь. Неторопливо отдавая приказания и прислушиваясь к исступленному вою сирен, он наблюдал, как на рольгангах появился последний слиток.
Обдав инженера жаром, слиток пробежал около самых его ног и скрылся между вращающимися валками. Несколько раз он с прищелкиванием выскакивал обратно, чтобы снова пропасть в очередном ручье.
Минуту спустя дисковая пила, разбрасывая ослепительный веер звезд, разрезала последний слиток на несколько
Скоро остановились, казалось, никогда не прекращавшие своего вращения валк и. В цехе постепенно стали выключать свет. Рабочие расходились. Инженер подошел к телевизорной будке, где так недавно он разговаривал с министром Василием Климентьевичем, мгновение постоял в раздумье и пошел проверять машины.
Старичок-мастер Краматорского завода, едва услышал вой сирен, страшно заторопился. Он даже рассыпал табак, пытаясь дрожащими пальцами свернуть папироску. Сокрушенно взглянув на рассыпанные крошки, он махнул рукой, сдвинул со лба на нос очки и взял со стола чертежи. Недовольно покачивая головой, он говорил:
— Эх, не успел… не успел, а ведь хотел кончить! Еще только два прохода осталось!
Мимо него медленно, с несокрушимой силой волоча толстую сталь стружки, двигался гигантский стол его любимого строгального станка, того самого, на котором можно обработать трехэтажный дом.
Старик нажал кнопку, и станок остановился. По железной лестнице мастер полез наверх счищать стружки.
По мере того как останавливались в цехе машины, доносящийся снаружи вой сирен становился слышнее.
Электрический поезд, который вез уголь для Союзной межрайонной электрической станции, остановился всего лишь в нескольких километрах от цели. Выключили ток.
Машинист посмотрел на часы:
— Не так уж плохо: прошли на пять километров больше, чем рассчитывали. Будем ждать паровой тяги. Совсем как в былые времена.
Машинист соскочил в темноту. Сильный ветер доносил издалека гнетущий вой сирен. Придерживая рукой фуражку, машинист стал прогуливаться вдоль поезда.
Из тьмы выступали груженные углем платформы. Угольная пыль кружилась в черном воздухе. Ветер шуршал рассыпанным на междупутье балластом.
— Да, топлива для этакого дела много понадобится!
Послышался протяжный свисток. Прищуря от несносного ветра глаза, машинист увидел надвигающиеся огни паровоза.
— Ну, вот и помощь подоспела!
Бывший чемпион комплексного бега Зыбко, работающий после окончания строительства Аренидстроя дежурным в центральной диспетчерской Куйбышевской энергосистемы, нажал кнопку автомата. Строго по расписанию выключал он один промышленный район за другим. Достаточно было одного ничтожного движения, чтобы остановить тысячи машин, погрузить во тьму десятки городов.
Зыбко следил за секундной стрелкой и нажимал кнопки. Из репродуктора послышался голос старшего диспетчера:
— Алло! Товарищ дежурный! Можете включить все резервные агрегаты. Работать на пределе… Ничего в запасе!
— Есть на пределе!
Защелкали автоматы. Это включались все резервные машины. Загорались сигнальные лампочки, выскакивали цифры нагрузки, дрожали стрелки приборов, сигнализирующие о работе находящихся за сотни километров отсюда машин. Зыбко радостно смотрел перед собой. Еще никогда за все время существования Куйбышевской системы не работали станции с такой нагрузкой!
— Алло! Товарищ уполномоченный правительства, говорит главный энергодиспетчер восточных станций! Докладываю, что все станции работают с предельной нагрузкой.
— Есть, — ответил Василий Климентьевич и включил другой номер.
— Алло! Товарищ уполномоченный правительства! Докладывает главный энергодиспетчер центра. Все станции включили резервные агрегаты. Перебоев нет. Все в порядке.
— Есть, — сказал министр.
— Алло! Сообщает главный энергодиспетчер южных районов. Нагрузка максимальная, потребление повышается. Промышленность выключена полностью. Все в порядке.
Министр поднялся.
— Все в порядке! — сказал он, обращаясь к профессору Кленову. — Пойдемте, Иван Алексеевич.
Накинув на себя плащи с капюшонами и закрыв глаза очками, Сергеев и профессор Кленов вышли из телевизорной будки.
Сразу же их запорошило песком. Их ждал закрытый автомобиль на гусеничном ходу. Говорить стало возможно только после того, как захлопнулась дверь.
— Так. Ну, теперь я выслушаю вас. Спасибо, профессор, что прилетели, не побоялись урагана. Итак, будете сами руководить установкой аккумуляторов! С покрытием аккумуляторов защитным слоем вы справились хорошо. Объявляю вам благодарность от правительства. Плоды вашей работы налицо. Зарядка аккумуляторов начата по всей стране, только на это и расходуем сейчас энергию. Всех на свечки да на керосин перевели, заводы остановили…
Профессор, который полчаса назад прибыл на Аренидстрой, сказал, заметно волнуясь:
— М-да!.. Совершенно верно… Считаю необходимым выразить свое восхищение предельной организованностью, каковую повсеместно я встречал и которую ощущаю как отличительнейший признак нашего времени. Это совершенная утопия, осмелюсь вам доложить, когда в течение десяти минут все силовыe ресурсы наших стран переводятся на служение единой цели.
— Так. Теперь сообщайте о последних опытах с новым защитным слоем.
— М-да!.. — сказал Кленов, навертывая на палец бороду. — Защитный слой без радия-дельта, с заменителем Садовской, найден… Все мои сомнения опрокинуты, имею честь это доложить… но…
Сергеев мельком посмотрел на профессора, который, глядя в землю, продолжал:
— Может быть, это и старческое упрямство, но не доверяю я заменителю Марины Сергеевны… — профессор, держа руку у сердца, болезненно поморщился, — не доверяю… Это ведь не радий-дельта, а только изотоп его. Нестойкий он, Василий Климентьевич, как я уже вам говорил об этом! От сотрясения при выстреле он может распасться… М-да! А результат вам должен быть ясен. Вся энергия мгновенно превратится в тепло!