Пылающий остров (изд. 1956г.)
Шрифт:
Профессор Стоценко, протирая очки, старался разобраться в том, что говорил штурман. Очевидно, тот просто шутил. Какие же, однако, удивительные люди эти летчики! О жестоком бое, от которого у профессора только сейчас начали трястись колени, летчики не сказали ни слова…
Глава III
МИЛЛИОН ДРУЗЕЙ
Когда Матросов и его товарищи заканчивали еще только первую половину своего перелета, Москва засыпала. Все реже мчались по гладкому асфальту бесшумные машины. Поредел сплошной движущийся монолит. Теперь можно было разглядеть каждый из мчащихся
Еще тише, чем днем, стало на московских улицах. Неугомонный шорох мягких шин, напоминающий шум отдаленного водопада, превратился в мерно следующие друг за другом свистящие, вмиг нарастающие и спадающие звуки.
Смолкли и голоса пешеходов. По галерейным тротуарам, поднятым до уровня второго этажа, быстро проходили одинокие фигуры. Изредка они останавливали друг друга, потом с деловитой озабоченностью спешили дальше.
По галерее, повернув с Кузнецкого моста на Петровку, задумчиво опустив голову, шла девушка. Походка у нее была легкая, но при ходьбе она размахивала руками, хотя руки у неё были заняты: в одной была сумочка, в другой — кулек с апельсинами, которые она, по-видимому, боялась рассыпать. И все же не удержала их: один выпал из разорвавшегося кулька и покатился вперед. Тогда, все такая же задумчивая, она ловко поддела его носком и покатила перед собой. В ее движениях чувствовались пластичность и точный расчет. Желтый шарик словно сам касался ее ноги, не приближаясь к краю галереи.
Вдруг дорогу девушке преградил высокий, немного сгорбленный человек с растопыренными локтями и седой, чуть вьющейся бородой.
— Голубчик, не откажите в любезности: не слышно ли чего-нибудь о Матросове? — произнес низким голосом старик, протягивая упавший апельсин.
— Спасибо, — поблагодарила девушка, поднимая на незнакомца удивленно округлившиеся глаза, которые тотчас настороженно сузились. — Откуда вы знаете, что это должно меня занимать?
— Да не вас, голубушка, а всех нас. Изволите ли видеть, вот уже час, как я не слышал о нем ничего нового, — сказал старик.
Из-под взъерошенных бровей на девушку смотрели добрые, совсем прозрачные голубые глаза. Над высоким узким лбом виднелись седые, закинутые назад и растрепавшиеся волосы. Старик был без шляпы.
— Ах, так… — протянула девушка.
— Я обеспокоил уже трех прохожих. Двое обращались ко мне. М-да!.. — отрывисто произнес старик и пожевал челюстями. — А я вот ничего и не знаю.
— Представьте, а я знаю, — усмехнулась девушка. — Благодаря любезной предусмотрительности Матросова мне звонят из штаба обо всех перипетиях перелета, вне зависимости от степени моего волнения. Последнее известие настигло меня уже на улице. Сестренка выкрикнула в окно: высота восемнадцать тысяч метров, скорость тысяча триста километров… Через час он думал быть над Южным полюсом. Удачам его можно и радоваться и завидовать, — с ударением закончила она.
Старик не заметил особого смысла последних ее слов и ласково посмотрел на нее: темные, на прямой пробор волосы, зеленоватые глаза и бледный узкий лоб, удлиненный, но мягкий овал лица, неожиданная решительная складка между бровями-стрелками, тонкий нос, упрямо сжатые губы привлекали контрастами и заставляли угадывать сильный характер.
— Завидовать? — повторил старик последнее слово. — Простите, не расслышал… — и он напряженно склонил голову набок.
— Через час он будет над Южным полюсом, — повторила девушка, чуть розовея.
— Вот и хорошо, — согласился старик. — А я, изволите видеть, был
— Позвольте, а я ведь об этом ничего не слышала!
— Как же, отражательная радиостанция. Я давно о ней думал. Со времени несчастья с Леваневским… Как я тогда был убит! С тех пор я в это дело «пут уанс бест», как говорят американцы, всю душу вложил. Хотя, простите, зачем я это все вам говорю? — вдруг искренне удивился старик.
— А я заинтересовалась. Знаете, у вас галстук плохо завязан. Позвольте, я вам поправлю.
— Что вы! Что вы!
— За вами дома плохо смотрят, — говорила девушка, решительными движениями завязывая галстук. — А потом рукав у вас в чем-то белом.
— Гм… гм... Видите ли… единственный человек, который там на меня смотрит, да и то с помощью зеркала, — это я сам. — Старик погладил свою курчавую бороду. Около глаз у него появилось много маленьких морщинок: — М-да!.. Мне, видите ли, вот через улицу по мосточку надобно.
— А я вас провожу. Хотите? Вы только расскажите про радиостанцию. Берите апельсин. Нет, подождите, только не тот, который упал, вот возьмите сверток, а я вам очищу.
— Очень, очень благодарен! Это, как я уже имел честь вам сказать, отражательная радиостанция…
Около Столешникова переулка через Петровку был переброшен ажурный пешеходный мостик. Собеседники шли по нему, а он звенел при каждом шаге, как натянутая струна.
— Матросов взял с собой радиостанцию для испытания… ну и на случай приземления в Антарктике, не дай-то бог! М-да!.. Я вам это говорю потому, что ценю интерес девушек нашего времени к технике. Так вот, вслед ему все время посылается радиоволна, каковая и настигает его, где бы он ни был. Он же располагает приспособлением для отражения этой радиоволны, которым может пользоваться, как обыкновенным зеркальцем для пускания зайчиков… м-да!.. и таким образом сигнализировать, пользуясь чужой волной, без всяких там дурацких аккумуляторов.
— Значит, можно посылать радиосигналы, не имея собственного источника энергии? Это замечательно! Но почему же аккумуляторы «дурацкие»?
— А потому… Премного обязан вам, — оборвал старик, налегая на букву «о». — Прощайте, мне сюда.
«Вот чудак!» — подумала девушка.
Старик удалялся, чуть подпрыгивая на длинных и тонких ногах. Он сложил за спиной руки, растопырил локти. Одно плечо поднялось у него выше другого. Ветер трепал его волосы.
Его случайная собеседница все еще стояла на мостике. Потом она медленно повернулась и пошла в противоположном направлении.
Девушка думала о своем странном спутнике, который показался сначала таким милым. Кто он? Ученый? Как жаль, что она его не знает!
Девушка посмотрела на звезды и пожалела, что это не те звезды, которые горят сейчас над Южным полюсом. Но она улыбнулась и этим звездам. И как бы в ответ в небе зажглись буквы: «Все в порядке. Пройден Южный полюс. Вновь перешли в восточное полушарие. Матросов».
Девушка помахала небу рукой и скрылась в подъезде.
Через двое суток к Всесоюзному аэродрому близ Москвы съезжались толпы народа. Электрические поезда, троллейбусы, паромобили, похожие на бегущие на колесах пароходы, изящные двухколесные «сигары» и даже старинные автомобили забытых марок — все они нескончаемой вереницей тянулись к аэродрому, чтобы устроить традиционную встречу героям.