Пылающий Север

Коваль Ярослав

Аштия, обойдя нас, похлопала меня по плечу. Похоже, поняла, о чём я думал, и посочувствовала.

— Согласна. Сейчас следует думать только о том, как уберечь государя. Да и себя тоже. Я думаю, нам стоит отступить ещё севернее и попробовать скрытно обогнуть вражеские отряды. Иного выхода у нас нет, восемьдесят человек не смогут пробиться сквозь заслон из нескольких тысяч воинов. Предлагаю сниматься прямо сейчас.

— Нам трудно будет определить, насколько растянулась эта армия. А также не обнаружатся ли крупные вражеские силы также и на севере.

—

Для того чтоб не попасть в объятия врага, существуют авангардные разведывательные отряды, — язвительно заметила Аше.

— Ладно, давай посчитаем. Как минимум десять бойцов в арьергард, — бормотал я, прикидывая на пальцах. — Самое меньшее пятнадцать в авангардный разведывательный отряд. Да прикрыть фланги… В ядре останется негусто.

— Что ты предлагаешь? Просачиваться сквозь вражеские отряды прямиком на юг? Слишком рискованно. Мы не можем себе этого позволить.

— Кхм…

— Ты ведь понимаешь, что не можем?!

— Понимаю. Тут со всех сторон смертельный риск.

— Я считаю, что путешествие на север будет менее опасным. И — да! — готова отвечать за своё решение!

— Так и сделаем, — сказал правитель. — Едва ли у нас действительно остаётся выбор. Я тоже умею драться, и, возможно, мне придётся это продемонстрировать. Действуйте. — И он ушёл к своему пластуну, словно напоказ давал понять: не его это дело — планирование. В общем-то, правильно, командовать в критической ситуации должен кто-то один, а это логично доверить Аштии, которая прослужила главой Генерального штаба больше двадцати лет и отошла от дел всего год как.

— Ты недоволен моим решением, я это вижу, — сказала мне госпожа Солор.

— Недоволен? О чём ты?

— Но я ведь всё понимаю. Наличие жены и малых детей поневоле делает мужчину уязвимым. Я сама мать и была матерью малолетних детей. А ты, конечно, не можешь не беспокоиться за жену. И детей, которых их возраст делает беззащитными.

Я стиснул зубы.

— Не надо считать, будто я готов плюнуть на суверена только потому, что Моресна и дети в опасности. Но и акцентировать моё внимание на этом факте — слишком жестоко. И, знаешь ли, неразумно.

— Звучит как угроза.

— Предостережение.

— Пожалуй, — усмехнулась она. — Прости. Но тебе нужно понять, что…

— Я понимаю. Долг имперского аристократа сковывает меня по рукам и ногам. Я когда-то подписался на это и теперь вынужден играть по правилам. Не думать о том, что моя семья может погибнуть, пока я вывожу с севера императора, которому приспичило поохотиться! Я сделаю то, что должен сделать по вашему мнению. Но сделаю не потому, что считаю это правильным. Всего лишь потому, что я стараюсь быть последовательным и честным. Перед самим собой. В моей картине мира необходимо нести ответственность за свой выбор.

— Ты говоришь об этом так, будто когда-то, избрав службу императору, ты совершил ошибку.

— Не знаю, ошибка это была или нет. Дело-то в том, что это уже неважно. Выбор сделан давным-давно, и сейчас я вынужден задержаться на севере Серта, хотя сердце требует, чтоб я кинулся в Ледяной замок вывозить свою

жену и малышей на юг. Не надо беспокоиться, что кинусь. Положусь в этом деле на здравомыслие старших сыновей. И буду исполнять свой долг.

— Ты меня успокоил. Нет, правда! Я верю, что ты сделаешь именно так, как пообещал. Верю, что тебе будет нелегко. Хотя, надо признаться, и сейчас, спустя более чем двадцать лет знакомства, совершенно тебя не понимаю.

Глава 4

ДАЛЬНИЙ СЕВЕР

Я думал, что не смогу успокоиться, но через полчаса мысли о семье были вытеснены более насущными проблемами. Например, мне вдруг начали натирать сапоги. Значит, надо бы исхитриться и перенадеть тот странный гибрид носков и портянок, которые использовались здесь даже высшей аристократией. Не удивлюсь, если окажется, что и у самого императора на ногах нечто подобное… Чёрт побери, можно подумать, будто мне больше нечем заполнить время, кроме размышлений о предметах туалета его величества.

Лес, по которому мы передвигались с изводящей медлительностью, вполне соответствовал тем описаниям, которые я получил от поисковых групп. Припомнив, что прежде очень внимательно вчитывался в их отчёты из одной только сентиментальной привязанности к далёкой родине, из одного желания отыскать клон средней полосы России, если уж нельзя увидеть её саму, со всеми её городами и столь родными чертами, подивился прихотям судьбы. Теперь моя внимательность могла стать нашей палочкой-выручалочкой — если, конечно, в нужный момент сумею вспомнить какие-то важные детали.

Мы двигались сравнительно небольшими группами. Одна исследовала лес впереди (благо регулярной армии, тем более армии вторжения, очень трудно вести себя тихо и незаметно), ещё две — справа и слева. Нам нужно было сделать всё, что только возможно, чтоб никто не смог застать нас врасплох. Сидя в седле, я то пытался спланировать действия на случай, если дозоры всё-таки не обнаружат чужие отряды, либо же обнаружат, но ничего не успеют сделать, то размышлял о наших перспективах.

Тут размышлений хватило сполна и на дорогу, и на ночлег, когда почти никто и не спал, все прислушивались к затаённому молчанию леса, а чуть свет без сожалений поднялись и снова пустились в путь. Что-то идей много, а плана толком не вырисовывается. Как мы будем уходить от врага и уводить императора так, чтоб правитель гарантированно не пострадал? Сложная задача, однако она как раз для спецназовца. Я должен справиться.

Думал и о странных людях, пришедших сюда повоевать. Кстати, только сейчас на себя обратила внимание обмолвка нашего пленника, что-то такое про «это же вы решили поиграть с нами в военную игру». Почему-то сейчас эти слова показались мне чрезвычайно важными.

Поэтому я выждал момент и пристроился к пластуну госпожи Солор. Она не выспалась и устала, как и все мы, однако реагировала на происходящее вокруг вполне живо.

— Ты же должен быть по другую сторону от государя, — произнесла женщина, едва убедилась, что сказанное услышу только я. — Мы договорились.