Пыльца счастья
Шрифт:
Брагоньер со спутниками и оказался в лаборатории, обустроенной по последнему слову магии и ремесла. На всякое Следственное управление могло похвастаться таким набором колб, зачарованного серебра, тончайших железных пластин и специальных порошков, которые в избытке обнаружились в шкафах. Помимо них лаборатория полнилась змеевиками. В некоторых сохранились остатки жидкости.
Перегонные кубы дымились, шипели, будто драконы из сказок.
Отыскались и многочисленные весы, как ювелирные, так и портовые, для взвешивания мешков. Последние разместили в соседнем помещении, куда вел лаз из подвала,
— Кого-то взяли? — Брагоньер подошел к столу, на котором в спешке рассыпали белый порошок.
Соэр набрал немного на подушечку пальца, понюхал, лизнул.
«Пыльца счастья» высочайшей очистки.
— Так точно! — вперед выступил офицер. — Четверых.
Хорошо оборудовали мануфактуру, если с таким объемом работы управлялись четверо.
— Химики, полагаю?
Брагоньер прошелся меж столов и пнул ногой мешок, помеченный белым крестом. Из него высыпались десятки мешочков поменьше — целое состояние.
— Всех продержать ночь в общей камере, после на допрос, —распорядился соэр. В нем крепла уверенность, что дело в ближайшее время будет раскрыто. Даже сразу три дела —мысленно Королевский прокурор давно объединил их в одно производство. — Господина Маснеда — на магический.
Станет упорствовать — пытать. Разрешаю вторую степень, только бы заговорил и не умер до суда. Организовать переход в Сатию. Срок — до заката. Выполнять!
Вскоре лаборатория опустела. В ней остались только
Королевский прокурор и судебный маг с писарем в лице прихваченного по пути следователя. Малис, второй чародей в их компании, скрипя зубами, согласился осмотреть остальную часть дома на предмет занятных находок.
Брагоньер не мешал работе. Он осматривал пакетики с наркотиками, вспоминал, какие именно нашли при Ройсе ли Трувеле и в клубе «золотой молодежи». Пока все сходилось, осталось только доказать связь господина Женда с Винсентом и поймать лорда Эйшена — дело пары дней. Когда петля затянута, как ни трепыхайся, попадешься.
В Сатии поджидали занятный отчет очередной экспертизы.
Лош Фосс тоже молодец, нарыл улики. Может, и Эллина чемто порадует. При всем скептицизме соэр признавал, жена получила свидетельство о праве на работу не за красивые глаза.
ГЛАВА 11. Визитная карточка
Брагоньер смотрел на бумаги, которые принес помощник следователя. Слишком шумный мальчишка! Не пробыл в кабинете и пары минут, а у соэра разболелись голова и шея, где только умудрился просквозить? Придется просить жену снять спазмы. Не сейчас, вечером. Пока застегнет туже воротник, справится.
Эксперты порадовали.
Перед Королевским прокурором лежали результаты повторного осмотра места убийства господина Женда и отчет по сожженным бумагам. Если утерянные записи восстановили давно, то в пепле до отъезда Брагоньера покопаться не успели.
Оказалось, избавились не только от бумаг, но и от денег — еще одна косвенная улика.
По приказу соэра
Так вот, наркотики оказались идентичны.
Вырисовывалась преступная цепочка «производительпродавец».
Брагоньер пошел дальше, и ученые покопались в содержимом коробочки виконта ли Трувеля. Королевский прокурор угадал и тут — наркотики Ройсу поставлял респектабельный врач.
Однако для полного удовлетворения не хватало ответов на ряд серьезных вопросов, без которых доказательства рассыпались в пух и прах.
Во-первых, господин Женд, пусть и лечил аристократов, в доме Трувелей не появлялся. Не опознали его и обитали веселого особняка. Вряд ли пойманные во время оргии отпрыски древних родов сговорились. Допросы проводились в разное время и в разных помещениях, задержанным не позволяли общаться. Большинство понятия не имело, откуда появлялись наркотики. Они принимали это как данность. Раз ты богат и знатен, к твоим ногам из воздуха падают выпивка, девочки и дурь. Однако Брагоньер сумел докопаться до истины. Спиртное «золотой молодежи» привозили из лучшего сатийского ресторана. Девушек находили либо описанным ранее способом, либо заказывали в «Золотой лилии» —заведении, в котором некогда работала Эмма Донарт. Она же приносила наркотики.
Выпроводив Фосса, соэр направился в тюрьму, навестить
Птичку. Обвинения ей предъявили серьезные, но с датой первого судебного заседания пока не спешили: Королевский прокурор хотел вытянуть из свидетельницы преступления как можно больше.
Эмма, одетая в арестантскую робу, оказалась бледна. Она неуверенной походкой подошла к столу в допросной комнате и взглядом спросила, можно ли выпить воды. Брагоньер разрешил, даже велел принести второй стул. На первом восседал он — без маски, накидки, но в перчатках. Они пугали женщину. Той мнилось, вместо разговора ей предстоят пытки.
Соэр позаботился, чтобы по дороге в допросную Эмма слышала стоны Винсента. Тот упрямился, хотя дыба обычно делала разговорчивым любого, однако Королевский прокурор не терял надежды.
У каждого существует предел боли. Стоит его миновать, как человек продаст родную мать.
Пытать Эмму соэр не собирался. Женщины впечатлительны, для них страшнее мысль о наказании, чем само наказание. Вот и Птичка, судя по ужасу в глазах, оценила методы психологического воздействия.
— Ну, — Брагоньер подождал, пока она сделает глоток, — вы хорошо подумали?
— Д…д…да, — стуча зубами, ответила Эмма и робко присела на краешек жесткого стула.
Совсем не такой она предстала перед соэром в доме графини Сорейской. Тогда Птичка сохранила человеческое достоинство и толику высокомерия, привитое положением любовницы виконта и общением с аристократами, теперь от них не осталось и следа.
— В таком случае, кто принес наркотик? Не врите, будто не знаете. Вы бы не взяли коробочку у постороннего человека.