Пыльца счастья

Романовская Ольга

— Мне положен топор, — угрюмо возразил маг и, высоко подняв голову, смерил присутствующих высокомерным взглядом.

Вот и разговорился!

Брагоньер мысленно торжествовал. Он подал знак Малису: начинайте, а сам продолжил допрос.

— Значит, вы дворянин?

Только аристократам отрубали головы.

— Возможно, — уклончиво ответил арестованный.

Он

не собирался раскрывать карты.

— Под чьей иллюзией вы проникли на прием графини

Сорейской? Графа Скерского?

В цель!

Брагоньер выбрал имя наугад, просто из-за странного поведения Второго префекта, и в который раз поблагодарил интуицию.

Винсент ничего не ответил, не сыпал проклятиями, только на мгновенье застыл. Мелочь, но соэр заметил.

— Он ваш хозяин или компаньон?

Маг упрямо молчал.

— Глупо, господин Маснед, — Брагоньер поднялся, — ваше тесное знакомство доказано, следствию известно, что некий лорд Эйшен, в чьем поместье вы прятались и кому помогали реализовывать «Пыльцу счастья», и лорд Эйшен Намир, граф Скерский — одно лицо.

— Катитесь в Бездну! — хрипло выругался маг и взвыл от боли.

Соэр метнул взгляд поверх его плеча и увидел Малиса. Он с каменной маской на лице застыл неподалеку от Винсента; пальцы едва заметно шевелились.

Вряд ли процедура установления сличения магии предполагала вздувшиеся вены на шее узника, поэтому Брагоньер поспешил остудить пыл некроманта: — Доказательства, господин Вер, а не убийство. «Конечно!» — мысленно сладко пропел Малис, но временно отстрочил наказание.

Пока Королевский прокурор пытался докопаться до истины, некромант не стоял без дела и мог поклясться, в Морской диванной хозяйничал именно Винсент Маснед. Так и быть, он вычленил фрагмент ауры мага, чтобы эксперты могли сравнить, но отдаст в самый последний момент, оставит прощальный подарок, так сказать.

Винсент в отличие от Брагоньера понял, Малис не успокоится, пока не убьет. Увы, узник находился в заведомо проигрышном положении. Внутри него шла напряженная борьба: признаться или умереть на полу допросной?

— Хорошо, раз вы упорствуете…

Соэр не собирался тратить время на пустые препирательства.

Дыба и «сапожок» — лучший стимулятор памяти.

Конвоиры тычком под ребра подняли Винсента и вытолкали в коридор. Он спиной ощущал присутствие Малиса, то, как постепенно сгущался воздух. До пыточной недалеко, но враг успеет раньше.

Кожу покалывало — верный признак формирующегося заклятия. Погрузившись в тепловой мир, Винсент увидел его —огромное чернильное пятно над головой. Слово-закрепитель, и оно обрушится смертью, выбьет кровь из тела, всю, до последней капли — недаром проклятие называли

«Ненасытной вдовушкой».

Винсент резко остановился, едва не налетев на конвойного.

Пальцы бессильно сжались.

Увы, браслеты мешали добраться до дара.

Осознав: еще минута, и Винсент заговорит, нарушит планы, Малис обрушил на коридор тьму. Она беспрепятственно — о защите коридоров нижнего уровня не позаботились, потратившись на внешние стены, камеры и допросные —соскользнула с пальцев, стремясь накрыть жертву удушливым облаком.

Спасение пришло оттуда, откуда не ждали.

Живот Малиса пронзила острая боль, на миг перехватило дыхание, и он утратил контроль над чарами.

К месту нападения уже спешил дежурный маг, чтобы спасти

Винсента Маснеда, который таки испытал, пусть и ослабленное, действие «Ненасытной вдовушки».

— Вот, значит, как, господин Вер, — голос Брагоньера заморозил бы целое озеро. — Я предполагал нечто подобное.

Именно быстрая реакция Королевского прокурора сохранила следствию важного подозреваемого.

Малис осторожно выпрямился и сжал артефакт переноса. Он не собирался оправдываться.

Один, шаг, другой, и вот между ним и Брагоньером небольшое пустое пространство.

— Долг превыше всего, — Малис осклабился, увернулся от солдат и бросил под ноги светящийся сгусток. — Ваши доказательства, господин соэр. Прощайте!

Пальцы надавили на кристалл. Меч конвойного ткнулся в пустоту. На месте некроманта роились золотистые искорки.

ГЛАВА 13. Сводные братья

Брагоньер устроил разнос Следственному управлению, городской страже, тюремщикам — всем, до кого успел добраться. В который раз он прокручивал в голове последние события и жалел, что не помешал Малису. Догадывался ведь, успел помешать — и отпустил.

Эллина клялась, что ничего не знала и умоляла мужа пощадить некроманта.

— Ольер, — она хватала за руки, заглядывала в глаза, —уймись! Неужели не понимаешь, он не мог поступить иначе.

— Не понимаю! — Брагоньер вырвал руку и опрокинул бокал коньяку. Он давно не пил так много. — Зато сознаю, что приятель тебе важнее мужа.

— Ольер! — вспыхнула гоэта. — Как язык только повернулся. Кто ради тебя лазал по болотам, вытаскивал из петли?

— Но ты на его стороне, — припечатал соэр. — Сначала пыталась предупредить, теперь покрываешь.

Эллина застонала и уткнулась лбом в стену.

Как ему объяснить? Не скажешь ведь: я защищаю Малиса от тебя, для которого темные маги без исключения —покойники?