Пыльца счастья
Шрифт:
Не прошло и часа, как Второго префекта увезли. Он признался во всем: в создании мануфактуры по производству «Пыльцы счастья», укрывательстве темных дел брата, просьбе разобраться с виконтом ли Трувелем. Тот грозил поставить крест на карьере, лишить дворянства и посадить в тюрьму за торговлю наркотиками.
Граф Скерский действительно побывал в кабинете врача, поссорился с ним и забрал документы по наркотикам.
Знал префект и об убийстве помощницы господина Женда.
Оба
Письмо градоначальнику Совера тоже написал и отправил Второй префект. Он не отрицал, знал, куда поехал Винсент, следил с помощью своих людей, а после вмешался. Только вот не подумал о мести Малиса — ее он страшился больше тюремных застенков. От пыток можно откупиться, а от темного мага никакой защитник не спасет.
Словом, ниточки связались, и Брагоньер мог с чистой совестью поставить точку в деле о «Пыльце счастья».
ЭПИЛОГ
Брагоньер развязал шейный платок и с удовольствием устроился в кресле небольшого кабинета в здании суда.
Председатель коллегии, вынесшей обвинительный приговор Второму префекту и его младшему брату, занял свободное место.
Перед мужчинами стояла бутылка коньяка и тарелка с нехитрыми закусками: сыром и фруктами.
— Даже не верится! — судья провел рукой по вспотевшему лбу и положил парик на краешек стола. — Ушлый защитник попался, все факты исказил!
— Это его работа, — Королевский прокурор откупорил бутылку.
Ароматная смоляная жидкость разлилась по бокалам.
Мужчины отсалютовали друг другу и выпили.
— Кто бы мог подумать! — Судья все никак не мог отойти от резонансного дела. — Такой человек!
— Власть — большой соблазн, — философски заметил соэр.
— В любом случае, преступники получили по заслугам. Одной скверной меньше. Жаль, в Сатии еще полно заразы, — чуть слышно добавил Брагоньер.
Он думал о матери Винсента Маснеда, которой удалось скрыться. Люди Сольмана разводили руками — как сквозь землю провалилась. Недаром женщина столько лет скрывалась от правосудия. Опытная ведьма позаботилась о будущем сына: перед смертью предыдущий граф Скерский действительно признал Винсента своим ребенком и женился на его матери.
Свидетельство нашлось, только вот никакой Вивиен Маснед никогда не существовало.
Судьба сводных братьев разнилась: один сложил голову на плахе, другому предстояло провести ближайшие полтора десятка лет в тюрьме, отдав семье убитого виконта большую часть имущества. Соэр счел приговор мягким, но обвиняемый
После освобождения лорду Эйшену Намиру предстояло довольствоваться родовым имением, которое ему милостиво сохранили. Ни о каком восстановлении на службе речи не шло.
Брагоньер не испытывал угрызений совести по поводу Винсента. С другой стороны, чистосердечное признание зачлось, мага больше не пытали, а усекновение головы — не четвертование с последующим сожжением.
Не мог соэр оставить узника в живых, темный наверняка сам это понял.
Последние дни своей жизни Винсент провел по-королевски: ел, пил, даже насладился женским обществом.
Вчера все закончилось, а сегодня осудили старшего брата Винсента.
Брагоньера удивили чувства графа. Он полагал, тот не скажет о Винсенте доброго слово, а лорд Намир переживал, просил хорошо заточить топор, чтобы брату не пришлось мучительно долго расставаться с жизнью. На казни бывший Второй префект не присутствовал, но с разрешения Королевского прокурора навестил приговоренного накануне. Они говорили около часа, караульные утверждали, будто граф Скерский плакал. Соэр не верил. Вряд ли лорда так проняла смерть брата.
Так или иначе, дело о «Пыльце счастья» закрыто.
До Брагоньера дошли слухи, что будущий король заинтересовался происходящим и оценил «чистку» рядов высших сановников. Иначе чем объяснить намеки Сольмана на некое торжественное событие? Друг отказывал раскрывать подробности, но настоятельно советовал прибыть на Зимний бал с супругой и при параде. Приглашение уже доставили —такие вещи рассылали заранее. То ли речь о баронстве, то ли регент приготовил сюрприз.
В дверь постучали, и в служебное помещение вошел фельдъегерь.
— Вам пакет, благородный сеньор, — он с легким поклоном протянул Брагоньеру конверт.
Брагоньер кивком отпустил особого курьера, глянул на адрес: «Канцелярия Его величества» и решил вскрыть дома. Судья, несомненно, человек честный, но рисковать не стоит. Дело могло касаться инквизиции — сферы, в которую не посвящают посторонних.
Мужчины выпили еще немного и разошлись.
Эллина ждала в комнате отдыха. Теперь ее беспрепятственно пускали, более того, развлекали. В момент, в который ее застал супруг, гоэта слушала увлекательный рассказ одного из судейских о недавнем деле фальшивомонетчиков.
— Почему не дождалась в ложе, я бы подошел, —Королевский прокурор взглядом отпустил судейского и поцеловал жене руку. — Тут душно.
— Тут весело, — поправила Эллина. — Гораздо лучше, чем среди светских кумушек. Я снова чувствую себя живой, Ольер.